— Не только сапоги, а еще и лук, — для памяти произнес Олег и посторонился, пропуская в корчму спрыгнувшего с коня молодца в сверкающих доспехах.
— Держи, награжу! — Молодец еще и повод Олегу в руку сунул.
Конь недоверчиво покосился на ведуна, но разрешил подержать немного узду. Олег, боясь подойти ближе к разгоряченному скачкой животному, присмотрелся к седлу. Богато… Видели, конечно, и получше, и все же такое седло стоит денег, не говоря о коне. Вот вскочить бы да умчаться — будет знать курносый ратник, как доверять личный транспорт первому встречному.
Из корчмы донесся грохот, крики. Неужели вновь прибывший рассердил Добрыню? Тогда ему не поздоровится! Конь немного повернулся, встревоженный, и Олег смог хорошо рассмотреть красивый, расшитый бисером колчан, притороченный к седлу. Большой лук, длинные стрелы… Опытному стрелку с таким оружием о еде много думать не приходится, уток на болотах полно.
— Похвист их разрази!!! — Добрыня вылетел на улицу, потряс в ярости кулаками. — Ох, что сделаю!
— Токмо поспешать надобно, слышь?! — Ратник выскочил следом, выхватил у Олега повод, ни словом не обмолвившись о награде. — Косой ждать не станет! Сказывал — до завтрашнего заката!
— Ух… — Корчмарь закрутился на месте. — Так, а коня-то у меня нет, за этот сарай отдал коня-то я… Ух! Вынесет твой двоих?
— До Авдотьина двора доберемся, а там разживемся! — Ратник уже был в седле. — Ну что?
— Так меч возьму… Ах, незадача! Ратмирку одного тут не оставишь с этими охальниками! — Добрыня забежал обратно, загремел оттуда: — А ну, добрые люди, выметайтесь все прочь! Закрываю!
Ему ответил нестройный гул посетителей — новость им не понравилась. Ведун, приосанившись и поправив саблю, обратился к всаднику:
— Беда какая приключилась?
— Не твое дело! — высокомерно отрезал тот. — Поспешай, Добрыня!
— Ох! — Корчмарь вылетел обратно, волоча двоих мужиков, с ходу швырнул их в пыль дороги. — Тоже ведь не дело это, так выбрасывать… А коли задержимся? А случись со мной что?! Олег! — заметил он ведуна. — Олег, беда у меня! Старый друг в засаду попал, Косой, вражья тать, раненым его у себя держит, а до князя далеко. Выручать надобно ехать, понимаешь?
— Понимаю! — Середин опять оправил саблю. — Пособлю как сумею. Далеко эти разбойники?
— Не в них дело! Ратмирку мне оставить не с кем, ведь тут одни лихоимцы! В какую сторону путь держишь, Олег Середич?
— Да я… К Озерцам собирался, — развел руками ведун. — Может, тебе остаться, а я бы съездил к твоему приятелю, поговорил там с этим Косым?
— Да как же! — опять всплеснул руками Добрыня, покрутился на месте и снова вбежал в корчму.
Буквально через пару секунд он выскочил обратно, волоча с собой прыщавого отпрыска.
— Вот, Олег, не оставь пацана! Ты человек с разумением, да и не без совести, это сразу видать. Доведи его до Озерцов, мать-то его оттуда. Но лучше не оставляй там, а веди дальше, в Овражки, это еще день пути, не более, и там родня сыщется. Хотя… Сами разберутся, хоть до Озерцов проводи. По гроб благодарен буду! А уж в награду — проси что хочешь!
— Да я… — растерялся Середин окончательно. — Я ж не знаю…
— Выручай! — Добрыня опоясался внушительным мечом. — Эх, хозяйство бросаю какое-никакое… Все разворуют, тати! Ратмирка, слушайся дядьку Олега во всем. Пожалуется на тебя — шкуру спущу!
— Не хочу к деду Яромиру!!! — вдруг во все горло заорал отрок, закрыв даже глаза. — Не хочу, батя!!! Возьми с собой!
— Молчи, пока вожжами не перетянул! — Добрыня взлетел на присевшего коня, устроился за спиной курносого ратника. — Ну, Олег, жив буду — отыщу! Ратмирка дорогу покажет, он токмо с виду такой дурной.
— А корчма-то?! — Ведун сделал несколько шагов вслед коню. — Что с ней- то будет?
— Да пропади она пропадом! — донесся недвусмысленный ответ.
Мужички, выброшенные на дорогу, сноровисто подскочили, переглянулись и мигом забежали обратно. Можно было не сомневаться, что вскоре от заведения останутся одни стены, а там и их на доски разберут.
— Ты бы собрался, что ли? — прокашлявшись, предложил Олег отроку. — Неплохо бы харчей в дорогу взять, да и вещи, что подороже.
— Сейчас… — не глядя на него, отозвался Ратмир и пошел внутрь, утирая слезы.
Олег решил, что лучше проследить за пацаном — мало ли что, народ в корчме разный. Они зашли за полог и обнаружили там обоих мужичков — те шустро пихали за пазуху все подряд.
— А ну! — Ведун вытянул саблю, пощекотал острием одному воришке подбородок. — Положьте-ка все на место!
— Да мы что? Мы — так… — Оба не стали спорить и вытрясли обратно на грязный стол украденные продукты, успев при этом все понадкусывать.
— Тьфу… — расстроился Олег. — Значит, так, Ратмир: бери хлеба, мяса сколько съесть успеем, соли обязательно, и ножи. Ножи все заберем!
Железо имеет цену, даже самое завалящее, благо кузница в каждом селе. Покрутив головой, Олег отыскал среди деревянной да глиняной утвари закопченный котелок, снял с крючка. Ратмир тем временем накидал аж два мешка продуктов, ссыпал в сумку хранившиеся отдельно ножи да и всякую другую железную мелочевку вроде гвоздей. Среди прочего ведун заметил и красивый боевой кинжал, и тот маленький ножик, что сам недавно отдал Добрыне.
— Не много еды-то набрал?
— Все одно пропадет… — не глядя, отозвался Ратмир и подпихнул одни мешок Олегу: — Ну, пошли, что ль?
— А одежда? Одежки у тебя что же, больше никакой?
— Лето же, а батя говорит, я расту. Зачем же теперича одежка? Он и зимнюю-то всю продал, у меня батя хозяйственный… Как волк лесной.
— А деньги? — вспомнил Олег и понизил голос: — Ты деньги-то не забудь, спрячь на себе.
— Серебра да злата в доме не имеем, — враждебно заявил отрок. — А что у бати есть, так то он небось припрятал, мне не сказываясь. Он же меня хотел к хорошим людям отдать, вот и экономил на всем, спали на соломе. Так, сказывал, для здоровья полезнее… Нет у меня ничего!
— Да я разве отнимаю? Просто подумай еще раз, вдруг…
— Пошли!
Ратмир решительно вышел из корчмы, даже не оглянувшись на сидевших за столами.
— А лошади? — В представлении Олега корчма была все же солидным хозяйством. — Во дворе-то ничего разве не осталось?
— И лошадей нет! И косы нет! И телеги! Что пристал?! — Ратмир затрясся, назревала истерика. — Батя хозяйничать терпеть не может, я его лишний чугунок купить ни разу не уговорил! Токмо сам себя хозяином звал, а сам в дружине привык на всем готовом пить да спать! Что пристал?! Тебе сказано к Озерцам проводить — так и провожай! А не желаешь — иди своей дорогой!
