Голос этого гороподобного существа был резким и почти писклявым.
— О! Господин Главный Сборщик Налогов путешествует? — вежливо восхитился комендант. — Какое благородное занятие! Как расширяет кругозор!
Морда Лаши Гиссе Гиссета дернулась в попытке изобразить раздражение.
— Делать мне больше нечего! — проквакал он. — Не знаю, как некоторые, а для меня главное — польза короне! А основная польза короне — налоги, ясно? Я не понимаю, как человек, находящийся на столь ответственном посту, может этого не знать.
— О, безусловно, я знаю это! — вежливо улыбаясь, сказал комендант. — Однако смею заметить, что вас, вероятно, ввели в заблуждение относительно этого города. Дело в том, что вверенный моим заботам город уже заплатил все налоги. Документы, свидетельствующие этот несомненный факт, я могу тотчас же предоставить вашему любезному вниманию.
— На черта мне эти бумажки! — Главный Сборщик Налогов гневно затряс жировыми складками щек. — Мы ведем войну! Или вы забыли об этом?!!
'Ага, конечно, ' — подумал комендант. — «Словно ты ее ведешь, эту войну! Ты, потрясая своим задом, ходишь в атаку! Ведем войну, надо же… Для таких, как ты, война — это лишний повод пожрать за чужой счет…»
— Война — это прежде всего деньги! — продолжал вещать Гиссет. — Чем больше я вытрясу денег из этого драного городка, тем лучше для наших солдат. Тем лучше для наших армий, которые проливают свою кровь в чужих краях, вдали от семьи и дома, вдали от родины! Чем меньше денег останется здесь, тем меньше шансов возникновения вооруженного сопротивления в нашем тылу. Говорить и действовать по другому — предательство!
— Но неужели живой город, приносящий пусть небольшие, но деньги и каждый год, хуже, чем город мертвый, безлюдный, который и вовсе никаких денег не приносит?! — негромко и вежливо проговорил комендант. «Ну, не может же быть, чтобы в этой жирной скотине не было хоть капли здравого смысла?!» — Как человек успевший немало повоевать, я могу вас заверить, что бесперебойное снабжение для армии куда важнее, чем громадные финансовые поступления сегодня и полное отсутствие средств завтра.
— Я слышал, тут у вас бунтовщики пошаливают! — ядовито хихикнул Главный Сборщик Налогов. — Какие-то блудные маги бегают!
'Уже настучал кто-то, ' — подумал комендант. — «Быстро, однако.»
— Раз есть на что бунтовать — значит, есть и деньги! — вдруг взвизгнул Гиссет. — Я разорю этот чертов город!
— Боюсь, мне придется вас огорчить, — мягко проговорил комендант. — Я не могу этого позволить.
— А чем ты можешь мне помешать, комендантишка?! — внезапно переходя на «ты», хрипло прошептал Главный Сборщик Налогов. — Я этим кулаком, — он поднял руку и сжал ее в пухленький, совсем не внушительный кулак. — Я этим кулаком стенку ломаю. Любую. Понял?! Кстати, почему ты не пригласил меня к себе? Меня еще ни разу не принимали на улице!
— Возможно, вы сочтете это моим капризом, но мне нравится мой кабинет, и я хотел бы сохранить его в том виде, в каком он сейчас находится, — очень спокойным голосом проговорил господин комендант.
Он сохранял расслабленную позу, но часовые у двери обеспокоенно переглянулись. Они-то знали, что такой голос у их командира появляется, только если он собирается кого- нибудь убить. Неужели он убьет эту жирную скотину? Но это же прямой бунт!
— Не становись на моем пути — растопчу! — внезапно низким утробным голосом произнес Гиссет. — Этот город заплатит сполна. И за бунт и за твое упрямство.
— Я должен расценить это как угрозу? — ледяным голосом поинтересовался комендант.
Кулак сборщика налогов метнулся вперед. Господин комендант умело увернулся — сказались годы, проведенные в разведке — а господин Главный Сборщик Налогов, не сумев удержаться на ногах, проследовал за своим кулаком. Часовые у двери едва успели посторониться, отскочить в стороны — а господин Гиссет с грохотом врезался в дверь комендатуры. Посыпались кирпичи, по стене разбежались трещины, дверь с треском лопнула, сложилась пополам и упала внутрь. Застрявший в дверях комендатуры «главный королевский грабитель» оглушительно завизжал.
Рванувшись своей всесокрушающей тушей, он вывернулся из объятий входа, окончательно его разворотив.
— Как ты смеешь?! — прохрипел он, стряхивая с себя кирпичную пыль. — Бунтовать?!
— Что-что, простите? — насмешливо поинтересовался комендант.
— Как ты смел увернуться?!
— Возможно, вы не поверите, но внешний вид моей физиономии меня вполне устраивает, — язвительно сообщил комендант. — И я не считаю себя крепостной стеной. Полагаю своим долгом уведомить вас о том, что я обязательно сообщу вышестоящему начальству об этом… невразумительном инциденте. А так же о немотивированных поборах, которые, безусловно, принесут значительный вред сохранению безопасности и спокойствия в Денгере и его окрестностях.
— А это уже твои проблемы, комендантишка! — прошипел Гиссет. — Можешь жаловаться сколько влезет, а мне подавай деньги. Поумней тебя люди, так те загодя собирают.
— Попробую объяснить в последний раз, — вздохнул комендант. — Ограбить до нитки бедняков — вызвать голодный бунт. Голодный, поймите это! Голодным нечего терять, они все равно умрут! Обчистить богачей — вызвать массу заговоров, обвал интриг. Вы сделаете свое дело и уйдете. А я останусь. Один. Со взводом недееспособных калек.
— Повторяю, это ваши проблемы! — с ненавистью выплюнул толстяк и, повернувшись, тяжело пошел прочь. — Вы мне даже поесть не предложили! — обиженно бросил он напоследок.
Когда его шаги затихли, господин комендант тяжело опустился на мостовую и отчаянно расхохотался. Кажется, впервые в жизни с ним случилась настоящая истерика.
Закончив хохотать, он встал, вытер слезы и сквозь развороченный вход быстро вошел внутрь.
Кабинет. Сейф. Потайной ящик. Потайная шкатулка. Есть. Вот оно! Убивающее даже магов…
Сухая белая ярость.
«Сейчас я совершу преступление…»
— За мной! — скомандовал он своим людям, выйдя из комендатуры, и они молча последовали за ним. — Ставлю задачу. Скрытный подход к противнику. Наблюдение. Себя не обнаруживать. В боевые действия без приказания не вступать. Задача ясна?
— Никак нет, господин командир!
— Что?!
— Никак нет, господин командир!
— Не понял?
— Никак нет… — упавшими голосами, но по прежнему твердо и хором сообщили часовые.
— Почему?
— Оставьте вы его в покое, этого урода, господин командир!
— Ну, тогда арестуйте меня! — рявкнул комендант.
— Командир!
— У вас выбор — арестовать меня или следовать за мной! Решайте быстро!
