Королева Шенген вошла в палатку Эруэлла. На руках она несла Шедда Тайронна.
– Вот, – хмуро буркнула она, осторожно укладывая свою ношу у ног Эруэлла. – Из петли вынула.
– Он жив? – нагибаясь к своему вассалу, быстро спросил Эруэлл. И тут же облегченно вздохнул: – Жив.
– Дышит, – сказала Шенген. – Пришлось его по голове огреть. А то я его только к жизни вернула, а он, как в себя пришел, тут же зарезаться попробовал. Нет, говорит, у него никаких прав жить дальше. Жаль его, сил нет, а что делать? Я вот думаю – может, зря я его вынула? Лишние муки ему – и только. Натворить такого… пусть и не своей волей. Тут и впрямь смерти запросишь. А еще… сволочь эта, которую я убила… он ведь ее до сих пор любит… забыть не может… Оказывается, он и раньше потому лишь жил, чтоб эту любовь в себе не убивать. Ну а теперь решился наконец убить в себе эту любовь – с самим собой, разумеется, себя-то ему давно не жалко.
Эруэлл вздохнул.
– Знаешь, – сказал он. – А давай отнесем его к Зикеру.
– Зачем? – удивилась Шенген. – Чтоб он его заколдовал, и Шедд ничего не помнил бы?
– Я уже просил его об этом, – сказал Эруэлл. – Зикер отказался. Сказал, что в таком случае, как этот, магия бессильна. Его ведь и убивать принуждали тою же самой магией. Такую память не стереть, и поверху наложить ничего не удастся. Весь этот ужас все равно всплывет.
– Но тогда чем Зикер сможет ему помочь? – спросила королева. – Разве что убить его быстро и без мучений. Почему ты хочешь отнести его именно к Зикеру?
– Потому что именно Зикер способен его понять, – ответил Эруэлл. – Не пожалеть, как все мы, не возненавидеть, как его жертвы, а понять. Понять… и, быть может, помочь. Если тут еще, конечно, возможна какая-то помощь…
– Помощь возможна, – сказал Зикер. – Наверное. Оставляйте. Смогу – помогу. Не смогу – так хоть будет чем позавтракать.
– Зачем я здесь? – простонал несчастный Шедд Тайронн, открывая глаза.
– Вероятно, ты хотел спросить, зачем ты все еще жив? – безжалостно поинтересовался Зикер. – Затем, что этого хочу я, великий черный маг Зикер Барла Толлен. А то, чего я хочу, обычно сбывается. Могу добавить, что ты теперь целиком и полностью в моей власти, ибо передал тебя мне с рук на руки твой сюзерен Верховный Король Эруэлл. Можешь возненавидеть его за это. Я разрешаю.
– Я не хочу ненавидеть. Я хочу умереть, – прошептал Шедд Тайронн.
– Нет проблем. Ты умрешь, – посулил Зикер. – Можешь умирать хоть десять раз на дню, разрешаю.
– Я хочу умереть один раз. Насовсем, – прошептал бедняга.
– Так ты и будешь умирать насовсем, – с ухмылкой пояснил Зикер. – Разве я сказал, что ты будешь умирать частично? Это будет самая настоящая смерть, причем очень мучительная. Мы, черные мага, только такую смерть и приемлем. Очень мучительную. Очень.
– Но… я не хочу потом оживать. Я не имею права быть! – жарко прошептал Шедд Тайронн.
– Прав у тебя не осталось, – страшно ухмыльнулся Зикер. – Одни обязанности. И первая из них – беспрекословное послушание.
– Я так хотел умереть… – прошептал несчастный, и слезы градом покатились у него по щекам.
А Зикер захохотал. Он хохотал долго, громко, омерзительно. Хохотал, пока Шедд Тайронн не прекратил плакать и не попробовал вскочить.
– Лежи! – Тяжелая рука старого мага с размаху припечатала его к полу.
– Как ты смеешь?! – вскричал Шедд Тайронн, пытаясь вырваться.
– Боги, как мне тебя жалко! – с презрением выдохнул Зикер. – Ты так боишься правды о самом себе, так страшишься когда-нибудь посмотреть – действительно посмотреть! – на самого себя в зеркало, что готов спрятаться в любую дыру, трусливо сладить петельку и переложить все заботы на других. Он, видите ли, так виноват, что жить долее не может!
– Не могу… – все еще пытаясь вырваться, прохрипел Шедд Тайронн. – Не должен.
– Ну так и не живи, – внезапно отпустил его Зикер. – Вот только… кто тебе сказал, что ты должен умереть один раз? Ты что – всего одного человека убил?
– Нет… – Шедд Тайронн замер как громом пораженный. – Не одного.
– И ты решил, что удавившись, сможешь таким образом искупить всю вину? – насмешливо спросил Зикер.
– Ее невозможно искупить, – мрачно откликнулся Шедд Тайронн.
– Это кто так решил? – ехидно поинтересовался Зикер. – Ты, что ли? Ты у нас большой специалист в вопросах искупления, да?
– Но… а как же… – растерянно протянул Шедд Тайронн.
– За каждую чужую смерть – умрешь сам, – ответил Зикер. – За каждую мучительную – умрешь мучительно.
– Мучительно? – проговорил Шедд Тайронн так, будто впервые услышал это слово и теперь пробовал его на вкус, словно незнакомую еду.
– Мучительно, – кивнул Зикер.
– А… насколько… мучительно? – с трудом выговорил Шедд Тайронн.
– А вот насколько сам причинил, настолько и огребешь, – посулил Зикер.
– Думаешь… я всех вспомню? – запинаясь, промолвил Шедд Тайронн.
– У меня вспомнишь, – от ухмылки на лице Зикера мороз по коже драл. – У меня все вспоминают.
– Боже, Зикер… ты собираешься пытать этого несчастного?! – ошеломленно прошептала королева Шенген.
– А всяким коронованным дилетантам пора оставить это помещение, дабы не мешать профессионалу отрабатывать свою черствую черную корочку… – произнес Зикер, выпроваживая Эруэлла с Шенген. – Ничего, не смущайтесь, трудно умирать только первую тысячу раз, потом полегче становится. Да вы сами подумайте, если бы все те девственницы, которых черные маги так обожают закалывать на черных алтарях и в самом деле помирали, то ведь этих самых девственниц просто не напастись бы было. А почкованием они не размножаются, проверено.
Дверь в Башню Зикера захлопнулась.
– Кошмар, – сказала Шенген. – Эруэлл, ты уверен, что я не должна сходить за своим топором и…
– И этот несчастный опять пойдет вешаться, – вздохнул Эруэлл. – Знаешь, как это ни ужасно, но Зикер, пожалуй, прав. Так что пойдем отсюда. Пусть делает, что умеет. А не выйдет… что ж, пусть тогда и в самом деле бутерброд из этого бедолаги соорудит. Хоть какая польза.
В Башне Зикер была теперь комната, куда не смел заходить никто, кроме него самого. Даже Тенгере с Богиней, даже Фарин с Арилоем, даже Даграмант. Последний попробовал было оскалить зубы на эдакую несправедливость, но Зикер заметил, что так можно и без оных остаться, после чего захлопнул дверь прямо перед крокодильим носом.
А ведь любому известно, если Зикер захлопнул какую-нибудь дверь… ее
