Гийом прочитал письмо три раза, тихо шепча заветные строки. После чего аккуратно сложил его, положил на правую ладонь, накрыл левой. Между ладонями вспыхнуло.
— Вот и все, — сказал он, и сдунул с ладони прозрачно- седой пепел.
— Сеньора ждет ответа, — напомнила Кармен, — Скажите, Гийом, вы действительно ее еще не тронули? Вы ведь не похожи на монаха и праведника. И девочка-то уже взрослая, она этого сама хочет. Наверно, прижимается к вам всем телом.
— Почему вы это спрашиваете, Кармен? — он поглядел ей в глаза.
— Хочу знать, что она для вас значит. Не часть ли это игры, в которой вы сами запутались. Просто боитесь тронуть? Или хотите отдать Марку Далацискому девственницу?
— Не хочу трогать. Точней хочу, но не трогаю. Это не игра. Боюсь за нее. Такие романтические влюбленности обычно плохо заканчиваются. Особенно для королевских особ.
Гийом встал. Подошел к большому рабочему столу и достал из одного из его бесчисленных ящиков маленький белый платочек.
— Передай его сеньоре. Скажи ей, что я вернусь. Пусть ждет, я успею. Я тоже по ней очень скучаю. Скучаю и люблю.
— Хорошо, Гийом, — кивнула Кармен, — Я довольна ответом. Платок и слова передам, только чуть изменю форму подарка, чтоб не выделялся — обрежу края. Он ведь мужской.
— Конечно, — маг опять на мгновение прикрыл глаза.
— Не бережете вы себя. Совсем не бережете. Глаза красные, кажется, сейчас кровь пойдет. Ощущается неимоверная усталость, сразу вспоминается тот вечер у герцогини де Тавора. Хотя, — она опять улыбнулась, — чувствую, что к женщине ты тогда все-таки сходил.
— Сходил, — маг не поддержал шутки, — Не знаете, насильника не поймали?
— Нет, еще нет. А с девушкой все хорошо. Ложитесь спасть. Вам это просто необходимо.
— Не могу заснуть. Ничего не помогает, — пожаловался он.
— Я помогу. Я умею. Риккардо тоже страдал бессонницей. Лягте, укройтесь.
— Шутишь?
— Нет.
Маг смирился. Лег, вытянул ноги, завернулся в плед.
Кармен села так, что голова Гийома оказалась у нее на коленях.
— Закройте глаза, — она ласково погладила его короткие черные волосы, — Я спою колыбельную, и вы уснете.
Маг послушно опустил тяжелые веки. Кармен что-то тихо напевала, гладя его; он не прислушивался. Запомнил только две вещи: первое — песня была грустной, но оптимистичной; второе — схожесть ароматов духов принцессы и Кармен. Обе пахли черемухой.
Кармен осторожно прикрыла за собой тяжелую дверь. Майал, все это время терпеливо ждавший на жестком стуле, поднялся.
— Тсс! — женщина поднесла руку к губам, — Он спит.
Паасин накинул плащ на ее плечи.
— Благодарю вас, — он склонил голову, — Не забывайте про Кардес, Кармен. Вам там всегда рады. Многие, в том числе и графиня Патриция, скучают о вас.
— Спасибо, Майал, — улыбнулась Кармен, — приятно осознавать, что у тебя есть друзья. Но, боюсь, навестить дом мне удастся нескоро.
Гийом проснулся ближе к полуночи. Он любил поваляться в постели, но время для того, чтобы баловать себя было совсем не подходящее.
Радость от ощущения собственной силы и свежести испарилась с первыми же мыслями о настоящем положении дел.
Кербон убит, рядом неведомый враг, его самого оправляют за Жаркий Берег. В налетевшем приступе злости он разбил любимый бокал — слишком сильно толкнул его по столу; так что тот слетел и, ударившись о камин, разлетелся на сотню осколков.
Гийом не любил злится, маг должен быть спокоен, как труп, как меч в руке воина. Спокоен, холоден и бесстрастен. Достичь этой троичной гармонии ему давно не удавалось, но злость следовало немедленно прогнать, выбить, обрести покой.
Гийом прошел в гардеробную. Его новый облик вызвал недовольство Майала.
— Опять, каасил?
— Да. Как обычно. Я сейчас ухожу, ты делай, что
