палубу ни ногой.
Румата кивнул.
— Теперь слушайте дальше. Как взойдет солнце, вы поднимаетесь на палубу, сбрасываете трупы за борт, не забыв к каждому привязать груз, а затем выводите корабли в море, на старую позицию.
— Это на какую? — недоуменно переспросил. Минга.
— На ту, где они патрулировали, — пояснил Румата.
Пиратский капитан почесал затылок и беспомощно оглянулся на Хаско.
— Чего тебе не понятно, брат? — спросил тот, — все просто, как селедкин хвост. Если в городе есть шпионы, а они там наверняка есть, то они увидят что? А ничего они не увидят.
— Толково придумано, — одобрил Экер, — выходит, корабли уже наши, хоть сейчас под погрузку. А враг, дурачина, думает, будто корабли все еще его. Думает, что мы к берегу приколочены и море нам только во сне снится. Вот это по мне, клянусь хвостом Морской Матери!
— Ну, пока корабли еще не наши, — заметила Вики-Мэй, — их еще надо взять. Кстати, когда и где мы встретимся с вашими боевыми пловцами?
— Сегодня, в полночь, в корчме «Под копытом», — сказал Минга, — С ними будет Экер, он вас и сведет. А завтра, после заката, мы все это дело и обтяпаем. Идет?
…
Все согласились, что идет. На том пока и расстались.
** 27 **
… У вожака боевых пловцов не было имени. Только прозвище — Мгла. На вид ничего в нем не было особенного — обыкновенный невысокий жилистый мужчина средних лет. Только глаза выдавали его. Неподвижные, как у змеи, глаза, в которых, казалось, постоянно отражалась ночь. В любой ситуации говорил он тихо, обстоятельно, даже ласково.
Даже сейчас, отправляясь на дело смертельно рискованное, он сохранил тот же спокойный тон — и его спокойствие передавалось людям.
«Вот бы его на Пандору, инструктором для экстремальных туристов, — думал Румата, — цены бы такому инструктору не было…»
Мгла, тем временем, убедился, что пояса с ножами-крючьями, скатанными матросскими плащами и прочей амуницией у всех хорошо подогнаны, и что тела достаточно густо смазаны смесью жира и дегтя, так что на темных волнах не будут заметны белые пятна, и произнес заключительную фразу:
— Ну, что, мальчишки… и девчонки, выше нос, у морских чертей цена жизни днем — медяха, а ночью — две. Поплыли.
Они поплыли. Первыми — Румата и Вики-Мэй, для которых ночь была не непроницаемо-темной, а так, чем-то вроде легких сумерек. За ними, ориентируясь по едва слышному плеску, плыли Мгла и Экер, а уж дальше — вся остальная группа.
Плыли спокойно, экономя силы для предстоящего боя. Часа через полтора перед ними выросла темная громада флагмана, лишь слегка подсвеченная тусклыми фонарями на носу, корме и на мачте.
Теперь началась самая ответственная часть — осмотр с воды. Сейчас определялось: кто, куда и как. Любая ошибка — и операция сорвется. Вместо бесшумного захвата получится звон, лязг, крики, да еще кто-нибудь успеет подать световой сигнал соседним кораблям… Тогда — пиши пропало, придется прыгать в море и убираться несолоно хлебавши.
Ну, вот диспозиция, вроде, понятная — хотя и не очень радостная. Что и говорить — приняли на флагмане меры предосторожности. На носу и на корме по двое часовых, да еще по двое дефилируют вдоль обоих бортов. Да еще в корзине на мачте — наблюдатель. И того — девять человек, да еще так неудачно расположенных. Но и это не все — из носовой рубки свет пробивается. Рубка на флагмане вместительная, сколько там человек не спит, и чем они вооружены — неизвестно.
— Если б не рубка, тогда было бы понятно, — спокойно шепчет Мгла Румате, — всех остальных мои мальчишки уберут, никто и не пикнет. А ну — как в рубке вся магистрова свита? А ну, как они в латах и при мечах? Мы их, все одно, завалим — но времени это займет, и шуму будет много… Да еще обязательно кто- нибудь лампу масляную сбросит, а в бою масло тушить не будешь — заботы другие. Вот и готово — рубка у нас горит, откуда хочешь видно. А если присмотреться поближе — еще и не такое увидишь. Ну и кто еще в море не знает, что Мгла на дело пошел? Видишь, Светлый, как оно оборачивается?
— Вижу. Что предлагаешь?
— Предлагаю вот что. Мне рассказывали что Светлые не только в темноте видят, но еще и в бою ужас какие быстрые. Даже много быстрее, чем мои мальчишки. Правда — или врут?
— Не врут, — коротко ответил Румата.
— Тогда, — зашептал Мгла, — делаем так. Сейчас мои мальчишки через весельные порты полезут, и дальше — через гребную палубу в кубрик, где матросики спят. Гребцы — рабы, они только от бича просыпаются. А в кубрике — всех спицами в ухо, что, опять же, какое-то время займет. Пока такое дело, вы с девчонкой… Прости, со Светлой… лезете через якорный порт и пробираетесь к рубке и ждете наготове. Ждете вот чего. Мы с Экером мачтового валить будем, с двух луков, чтоб надежнее. А как завалим, так мальчишки сразу часовых переколют. Но это уже вас не касается. Ваше дело — как мачтовый обвиснет, в рубку врываться и гасить там всех, на раз, не глядя.
— Понятно. Ты-то сам уверен, что с остальными справитесь?
— Я-то уверен, — спокойно сказал Мгла, — мне только главное, чтоб рубка…
… Полезной штукой оказались пиратские ножи-крючья — они были приспособлены и для удара, и для броска, а от легкого натяжения троса намертво впивались в дерево, обеспечивая надежное крепление. Дальше для людей с хорошей физической подготовкой не составляло большого труда взобраться по тросу до нужного места.
Ну вот, они и на борту. Теперь — быстро к рубке. Пусть думают, что мы — просто тени по углам, просто случайная игра тусклого света масляных ламп, просто клочки ночного тумана, летящего по ветру… Все, теперь застыли, как бесформенные сгустки ночной тьмы с двух сторон от входа в рубку. Ладони сжимают удобные рукояти ножей-крючьев. Ждем.
Волны плещутся о борта…
Жалобно скрипят снасти…
В рубке бубнят разные голоса — не понятно, сколько там человек, но никак не меньше пяти…
В кубрике нелепо умирают матросы — посреди сна, от вошедшей в мозг спицы…
Неуклюже топают часовые, не зная, что жить им остались считанные минуты…
Как долго тянется время…
… Началось! Чуть слышные щелчки тетивы — и наблюдатель на мачте оседает в своей корзине. Одна стрела торчит у него в горле, другая — в правой глазнице… Некогда смотреть. Сейчас — стремительный бросок в рубку… Время послушно растягивается, секунды становятся вязкими, как мед… Здесь восемь человек. В кольчугах. Мечи уже выдвигаются из ножен… Нет, не успеть вам, потому, что мы быстрее. Мы гораздо быстрее. А у вас ноги не защищены и воротники кольчуг только до середины горла доходят… Да, вы напрасно подумали, что у нас только ножи. Вы просто не знаете, каким страшным оружием в опытной руке может быть табуретка, медная чернильница или обычная бутылка… И мечи вам не помогут — даже если вы успеете их вытащить, потому что уж больно тут тесно и потолок очень низкий…
После Румата прикинул длительность этого боя — и у него получилось около трех с половиной секунд. Если не считать еще пары секунд, когда он затаптывал вспыхнувшее масло. Мгла оказался крайне проницательным — стоявшая на столе лампа действительно опрокинулась, а масло — выплеснулось и загорелось… А вот и он сам, с тяжелым неудобным фонарем в руке.
— Чего там? — спросил он, обнаружив Светлых неподвижно сидящими на палубе у входа в рубку.
— Сам посмотри, — буркнула Вики-Мэй.
Мгла заглянул и…
