— Ура!..
— За дальнейшее усиление нашей бригады!
— Ура!..
— За величие Росской империи!
— Ура! Ура! Ура!
Кто-то гусарски грохнул свой бокал об пол. Остальные последовали его примеру. Не удержался и новоиспеченный лейтенант — так было сильно ощущение боевого братства!
Прибежал метрдотель, из чего Осетр сделал вывод, что уровень высокопоставленности клиентов этому служителю ресторанного порядка совершенно неведом. Конфликт был немедленно улажен одним из гостей. Самым банальным способом — с помощью кредитки. Принципы жизни везде одинаковы — хоть на Крестах, хоть на Дивноморской Ривьере…
Прискакал официант, осколки бокалов убрали. После чего виновник торжества поднял рюмку за гостей вечеринки.
Ответом ему было:
— Ура! Ура! Ура!
Бить посуду больше не стали.
Отведали горячего. Кто как, а Осетр без удовольствия.
А потом Дед предложил завершить вечеринку, поскольку завтра предстоит весьма и весьма сложный день, и выразил уверенность, что виновник торжества поймет такое поведение.
Попробовал бы лейтенант не понять поведение полковников, подполковников и майоров!
Выпили в последний раз, на посошок, и разошлись.
А ночью Осетру приснился сон.
Как и прежде, он находился на странной планете, на которой не было ничего, кроме гор, оранжевого песка и багрового неба, похожего на залитую кровью простыню. И тревоги, переполнявшей душу смертным страхом.
И опять багрец в небе волновался, бурлил, крутился десятками водоворотов. Образовавшиеся воронки неслись вниз, тянулись к Осетру, кутали его багровой мглой, в которой не было ничего, кроме все той же тревоги.
А когда мгла ушла, открылась обитаемая Вселенная. Осетр видел сотни планет одновременно, и на всех на них не было мира. Полыхали ажурные здания, разлетались в пыль, рушились обломками на землю, медленно и величаво — словно лепестки умерших цветов облетали… С неба на землю рвались некие каплеобразные создания, и среди них распускались живые цветы, пылающие, разбухающие. Если такой цветок касался каплеобразного создания, оно взрывалось и продолжало мчаться к земле пылающей кометой. Но цветов по сравнению с каплеобразными было мало, и львиная доля атакующих достигала поверхности, и тут у них словно вспарывались боковые стенки, распахиваясь наружу неким подобием десантных люков, и на волю вываливалась толпа существ, в которых даже малообразованная женщина признала бы солдат. Вооруженные неведомыми предметами, они неслись по улицам городов, сея смерть и разрушение, шестилапые, похожие на пауков с крокодильими головами, стремительные, как молния, и неуязвимые, как ураганный ветер, и там где они проходили, не оставалось ничего, кроме засыпанных пылью обломков и залитых кровью останков…
Глава шестьдесят третья
В восемь пятьдесят пять он вошел в лифт, чтобы, как и было приказано, прибыть за первым заданием.
Боль сегодня болталась рядом с сердцем, готовая в любой момент вцепиться в свою пищу, сильнал, грозная, уверенная в себе… Стерва! Змея подколодная!
Он мотнул головой.
Ну и пусть ее! Мы — «росомахи»! Мы — гвардейцы! Нас болью не возьмешь! У нас сегодня первое задание. Мы с головой уйдем в работу. И она поможет нам справиться с болью. В конце концов, Татьяна Чернятинская — не единственная женщина на белом свете, вон их сколько вокруг! Выполню пару ответственных заданий, выпишу Маруську с Крестов, женюсь, нарожаем детей, станем жить-поживать да добра наживать… Правда, «росомахе» лучше быть холостым. Семейный человек склонен меньше рисковать… А просто уйду в отставку!
Постучав в номер Деда и получив в ответ приглашение войти, он распахнул дверь и переступил порог.
В холле находился незнакомый капитан.
— Заходите, господин лейтенант! Всеволод Андреевич ждет вас.
Осетра проводили в ту самую комнату, где вчера стояла вешалка с мундиром. Ночью это наверняка была спальня, но сейчас койка был дематериализована, а ее место занимал рабочий стол.
Дед работал. Видеоформа в левом углу стола представляла собой бюст какого-то типа в штатском. Физиономия типа показалась Осетру знакомой: широкие скулы, узкая бородка, усы, зачесанные назад волосы, оголенные уши. На типе был древнего покроя пиджак и не менее древней формы галстук. Видимо, в сетевых агентах Дед держал реальный исторический персонаж. Какого- нибудь министра-спецназовца…
— А вот и вы, лейтенант! Заходите! — Дед повернулся к сетевому агенту. — Выведите мне, Артур Христианович, на видеопласт материалы по делу «Второй вариант». И, кстати, познакомьтесь! Лейтенант Остромир Приданников!.. А это мой сетевой агент Артур Христианович Артузов[8].
То, что Дед обратился к Осетру на «вы», сразу настраивало на деловой лад. Праздники закончились; по всему видно, что начинаются трудовые будни…
— Очень приятно! — сказал Осетр.
— Очень приятно! — отозвался ИскИн.
Между тем рядом с видеоформой сетевого агента материализовался видеопласт. Пальцы Деда пробежались по сенсорам клавы, он глянул на видеопласт, провел указательным пальцем по тачпаду и развернул оптическую плоскость видеопласта в сторону Осетра.
На видеопласте присутствовали две довольно большие таблицы, сопровождаемые многоцветными объемными диаграммами. Судя по форме диаграмм, это были данные генетического кода.
— Можете что-нибудь сказать по этой информации?
Осетр внимательно сверил таблицы и диаграммы. Судя по всему, это были генетические коды двух родственников, поскольку разница начиналась только после двадцатого пункта.
— Могу.
— Валяйте.
Осетр доложил Деду о своих выводах.
— Верно, Приданников, — сказал тот. — Как говорят, среди вас, молодых, сечете орбиту! — Он поднялся из-за стола, подошел к Осетру и встал рядом с ним. — Вот это, — он указал на правую таблицу, — генетические данные государя-императора нашего Владислава Второго.
— А это — цесаревича Константина? — догадался Осетр.
«Ничего себе первое задание! — подумал он. — Явно предстоит что-то, связанное с императорской фамилией… С ума сойти! Я же просто не справлюсь! Такие задания не
