— Взвод, смирно! — скомандовал тот. — Равнение на старшину!
Новобранцы исполнили команду.
— С возвращением! — сказал старшина, обменялся с прапором рукопожатием и удовлетворенно оглядел пополнение. — Ого! Смотрю, количество стволов у нас снова увеличилось. И выглядят браво.
— Да, глотки дерут — сбрось с орбиты котелок! — согласился прапорщик. — А качество покажет первый же бой.
— Ну за этим не задержится! — Старшина усмехнулся, оглядев колонну. — Пойду помоюсь. В этих дозорах вечно всю корму отсидишь!
— Поторопись. Организуем знакомство новобранцев со старослужащими. Как обычно.
'Ну все! — подумал Кирилл. — Устроит нам офицерье праздничное мероприятие! С торжественным маршем! Для того и репетировали! Чтобы начальство да не замутило воспитательное действо! Местный капеллан попросту задавится!'
Однако торжественное мероприятие состоялось вовсе не на плацу, а в курилке. Наверное, офицеры решили, что так новобранцам будет проще себя почувствовать на короткой ноге со старослужащими. В придачу, из офицеров был один прапор Малунов, а из старослужащих давешний старшина-викинг, оказавшийся русским мужиком по фамилии Выгонов.
Разговор завязался не сразу. Поначалу меж собой разговаривали лишь прапор и старшина, а все остальные с почтением молчали.
— Как прошел дозор? — спросил Малунов.
— Как и ожидалось, — ответил Выгонов, доставая из кармана пачку 'Галактических'.
К нему тут же со всех сторон потянулись едва ли не дрожащие лапы с зажигалками.
— Никаких следов гостей, — продолжал старшина, решив прикурить от зажигалки Пары Вин. — Самый настоящий выходной, кол мне в дюзу! Возле пещер ни малейшего движения, один ветер гуляет. Как будто гости решили подождать. — Выгонов обвел насмешливым взглядом притихшее окружение. — Наверное, этих вот геройских парней обоего пола… — Он с удовольствием затянулся, как будто не курил целый день.
— Кстати, геройские парни обоего пола, — сказал прапор. — Старшина будет вашим командиром. Так что прошу любить и жаловать. В первый бой пойдете под его непосредственным руководством. На счету старшины более полусотни отбитых атак и около полутора сотен гостей. Вам будет чему у него поучиться. — Малунов кивнул в сторону Кирилла. — А это, старшина, будет твой первый помощник. Зовут — сержант Кентаринов.
Кирилл вскочил, но прапор жестом остановил его:
— Сидите, сержант, сидите. В курилке и в санблоке все равны… — Он вновь повернулся к старшине. — Стреляет Кентаринов неплохо, а в прочем разберешься. Да и все остальные, надо сказать, тоже мимо унитазов не кладут. Сегодня самолично на стрельбище проверил.
— Ясно. Ну а в бою завтра проверим. Весьма рад, что к нам прибыло столь боевое пополнение. — Ни малейшего намека на издевку в последней фразе не прозвучало, и Кириллу подумалось, что старшина, кажется, мужичара свой и невыпендристый.
Во всяком случае, получше прапора будет — тот, как ни крути, офицер, а эти во всех родах войск себя голубой кровью считают.
Между тем прапор, так и не закурив, поднялся со скамейки:
— Ладно, я вас оставляю. Мне еще с командиром потолковать надо. А ты поучи их тут уму-разуму.
Старшина кивнул. И спросил:
— Майор не вернулся?
— Нет. Рано еще майору. Через несколько дней.
Выгонов покивал:
— Да. Конечно.
А когда прапор удалился, снова обвел взглядом новобранцев:
— Ну, молодежь… Что вас интересует?
Оробевший народ молча рассматривал старшиновы медали. И тогда Кирилл, выражая, как ему показалось, общий интерес, спросил:
— А вы помните свой первый бой?
Старшина усмехнулся:
— Как не помнить, хотя это было уже девять месяцев назад.
— Почему девять месяцев? — проокала Пара Вин. — Откуда девять месяцев? Об атаках на Незабудку средства массовой информации заговорили едва ли не перед самым нашим выпуском из лагеря.
Старшина опять усмехнулся:
— Ну да, для безмундирников война начинается в тот момент, когда о боях начнут сообщать журналисты. Однако здесь она началась девять месяцев назад. А журналистам всей правды обычно не говорят. Меньше будут знать журналисты, меньше знать будет враг. Для того человечество и придумало режим секретности и службу безопасности.
Как ни странно, Кирилл не удивился. Ему и прежде казалось, что война началась раньше, чем о ней сообщили. Иначе все, случившееся с ним на Марсе, по крайней мере, нарушало элементарную логику. Или говорило о том, что враг внедрил своих агентов в институт вторичных моделей и лагерь 'Ледовый рай' необъяснимо рано. Впрочем, рано в таких делах не бывает, бывает поздно…
И тем не менее что-то тут старшина привирает. Ибо полсотни атак в течение девяти месяцев и одна атака в два дня никак не стыкуются. Специально вводит в заблуждение, что ли? Как журналистов? Режим секретности, кол мне в дюзу?!
— Как-то не получается…
— Что не получается?
Кирилл объяснил, что именно не получается.
Старшина посмотрел на него одобрительно.
— Верно, сержант, поляну сечешь, котелок варит… Во-первых, на боевом дежурстве я вовсе не девять месяцев. Было два перерыва, по числу наград. — Он коснулся левой рукой медалей, и они чуть звякнули, будто подтверждая его слова. — А попросту говоря, дважды был ранен и лежал в гарнизонном госпитале, в Семецком… Это наша столица так называется, — пояснил он. — А во- вторых, изредка бывают периоды, когда гости по неделе не производят атак.
Все вокруг зароптали.
— Как это по неделе? — осмелился подать голос Спиря. — А что же они тогда делают?
— А дьявол их знает! Нет их в окрестностях. Вообще нет. Зато нам хоть передышка…
— Подождите, — попросил Спиря, жалобно мотая головой. — А где же они?
— А дьявол их знает! К северо-западу отсюда тянется гряда голых высоток. Высотки эти испещрены пещерами. Вот оттуда, как мы полагаем, гости и появляются.
— Динозавров Позвоночник?
— Ага, вы уже знаете…
— Нам прапорщик рассказывал, — пояснил Кирилл.
— Вот оттуда, как мы предполагаем, и появляются гости.
— Вы предполагаете? — Спиря аж глаза распахнул от удивления, которое граничило с возмущением. — А что же не разведали?
У Выгонова потемнели глаза.
