– Там у нас виварий… а там ядерный реактор… а там сборочный цех…
– А здесь что? – остановился перед неприметной дверью Мочальников. Возле нее стоял хмурый детина с автоматом, а это обычно сразу привлекает внимание.
– Это наш проект «Центавр», – взял его под локоток Гадюкин. – Но вам, батенька, туда нельзя, высокий уровень секретности…
– Профессор, у меня шестой допуск, мне везде можно!
– А сюда нужен седьмой допуск, батенька, – ласково пропел Гадюкин, указывая на маленькую табличку.
– Седьмой?! Да что у вас там такое – инопланетяне?!
– Угадали, батенька, инопланетяне! – радостно закивал Гадюкин.
– Все шутите, профессор… – вздохнул Мочальников, позволяя увести себя от загадочной двери, но все же делая очередную пометку в эль-планшетке.
– Шучу, шучу, батенька! – еще радостнее закивал Гадюкин.
Просторный белый вестибюль, насквозь пропахший хлоркой, был встречен с великим облегчением. Мочальников уже не мог смотреть на каменное лицо особиста без фамилии и неизменный ласковый прищур профессора Гадюкина.
Ревизор сделал последнюю отметку в эль-планшетке и шагнул к выходу.
– Так что, батенька, вам у нас понравилось? – встал на пути Гадюкин.
– Нет, не понравилось. У вас, профессор, уж простите, здесь самый настоящий сумасшедший дом. К тому же вы проводите эксперименты… весьма сомнительные эксперименты…
– И вы представите Комиссии доклад об этом, да?..
– Непременно, – пообещал Мочальников. – Самый подробный и беспристрастный.
– Замечательно! – сложил руки на животе профессор. – Грандиозно! Ну, не буду вас задерживать, ступайте, ступайте… хотя подождите! Задержитесь-ка, батенька, мы вам самое интересное показать забыли!
– Ну что там еще? – страдальчески посмотрел на него Мочальников.
– А вот, смотрите! – Гадюкин заговорщицки улыбнулся и жестом фокусника выдернул из-за спины нечто вроде пистолета с присоской. – Это, батенька, наш проект «Мнемозина»! Вообще-то, он закончился неудачей, но один интересный побочный эффект все же был воплощен в жизнь…
– Профессор, побыстрее можно? – взглянул на часы Мочальников.
– Конечно, батенька! Проект «Мнемозина» имел конечной целью дать человеку возможность читать мысли ближнего своего! Мы рассчитывали соорудить такой своего рода мозговой сканер… но увы, увы! К сожалению, выяснилось, что телепатия полностью и совершенно антинаучна! Зато мы соорудили вот это! Мемокорректор!
– И что же он делает? – устало спросил ревизор, не особо и вслушиваясь в объяснения профессора.
– О, батенька, вы будете поражены! Мемокорректор полностью вычищает из мозга кратковременную память, начиная с последнего периода сна… ну, это как у компьютера очистить оперативную память, понимаете?.. А затем, после очистки, подопытному можно внушить какие угодно ложные воспоминания… однако они, увы, держатся очень недолго. Ровно до следующего периода сна – после этого подопытный забывает обо всем напрочь. Понимаете?..
– Понимаю. И зачем это нужно?
– Как это зачем, батенька? – искренне удивился Гадюкин, поднимая мемокорректор на уровень глаз.
А потом нажал кнопку.
Спустя час Мочальников вышел из ворот НИИ «Пандора». Профессор Гадюкин потряс ему руку, широко улыбаясь, и Мочальников улыбнулся в ответ.
– Вы планшетку забыли, – подошел Эдуард Степанович. – Возьмите и больше не теряйте.
– Большое спасибо, – пожал и ему руку ревизор, продолжая глупо улыбаться. – Большое спасибо. До свидания. До свидания.
Резко развернувшись, он зашагал к машине, слегка дергая правой щекой и ощутимо кренясь влево. Гадюкин и Эдуард Степанович смотрели ему вслед.
– Профессор, а он точно не спятит? – усомнился Эдуард Степанович.
– Ну в прошлый же раз не спятил?
– Так-то оно так… Но все-таки как-то неудобно получается. В пятый раз уже ему память стираем…
Гоблин
Охотник сладко зевнул и потянулся, осоловело разглядывая грязные тарелки и стаканы. Хороший трактир попался, что и говорить. И повар здесь умелый. И подавальщицы миленькие. И вино хорошее. Даже уходить неохота…
В животе поселилась блаженная сытость. А вот в карманах по-прежнему гуляет ветер. Монет осталось еще на один, от силы два дня хорошего питания – потом придется затянуть пояс потуже.
Не хотелось бы, честно говоря. Значит, нужно приниматься за работу.
– Эй, друг, как насчет дружеского совета? – подошел к стойке охотник.
Плюгавый трактирщик перестал протирать кружку и внимательно посмотрел на посетителя. Поджарый парень лет тридцати не внушает особой симпатии – сразу видно, что наемник, причем не особо разборчивый. За спиной арбалет и охотничье копье, на поясе короткий меч и нож для снятия шкур. На шее ожерелье из клыков… довольно необычных клыков.
– Заведение мамаши Койпай за углом, через два дома, – коротко ответил трактирщик. – Крошка Лала сейчас болеет, но остальные девочки тебя приветят.
Какого еще совета может попросить подобный тип?
– Да нет, это мне пока не по карману, – хмыкнул охотник. – Работу бы мне кто сосватал…
– Извини. Вышибала у меня есть, посуду тоже найдется кому мыть, а для подавальщика ты, уж извини, рылом не вышел.
– Друг, да разве же я похож на трактирного служку? – ничуть не обиделся охотник. – У меня работа другая, поопаснее…
– Наемники у нас вроде никому не требуются… – почесал в затылке трактирщик. – Места тихие, мирные…
– Да нет, опять не то. Не наемник я. Охотник.
– Ну, это дело нужное. А на кого охотишься? На белку, на лису или, может, на лося?
– Не на белку и не на лося. На другую дичь – поопаснее, похитрее. На гоблинов я охочусь.
– На гоблинов? – впервые проявил признаки удивления трактирщик. – Хе. Хе. А для какой же это надобности? Какой с них прок-то?
– Да прока-то немного, – согласился охотник. – Шапку с меха не пошьешь, мясо несъедобное… Вот разве ожерелья из клыков делать… Только вот король наш, дай ему бог здоровья, о третьем годе указ издал – за каждую гоблинскую головенку по золотой монете платить велено. Не слышали у вас?
– Да где там… У нас тут глушь, захолустье, новости из столицы годами идут, да все одно не доходят… Ишь ты – по золотой монете, значит… Неплохо.
– Неплохо. Вот и интересуюсь – ты, друг, может слыхал чего? Водятся тут у вас гоблины поблизости?
– Гоблины, говоришь… – почесал шею трактирщик. – Слыхал чего-то, да толком не скажу, сам-то я в лесу, почитай уж лет пять как не бывал… Может, ребята чего знают? Эй, Тыква, Лупоглазый, а?…
Двое выпивох, скучающих у стойки, обратили к охотнику очи, залитые дешевым вином. Обрюзглый толстяк и горбун с глазами навыкате несколько секунд морщили лбы, безуспешно пытаясь сообразить, чего от них хотят.
Охотник криво усмехнулся, бросил на стол два медяка и прищелкнул пальцами. Трактирщик понимающе кивнул и налил Тыкве с Лупоглазым еще по кружечке. Кадыки заходили вверх-вниз, пока пьяницы вливали в себя живительный нектар, но когда показалось дно, их глаза уже светились признательностью и желанием помочь.
– Гоблины?… – проскрипел Лупоглазый.
