– Не имею ни малейшего понятия, – зевнул Креол. – Джинны генетически очень нестабильны и очень легко трансформируются. Для большинства джиннов изменить внешний облик – как для человека взмахнуть рукой. Хотя мой все-таки на редкость бесталанный, он вряд ли так уж сильно изменится… Думаю, просто станет крупнее.
– Насколько крупнее?
– Где-то с человека ростом. Может, еще больше.
– Значит, мне стоит подготовить ему отдельную комнату, сэр? – послышалось откуда-то снизу.
– Как хочешь, – не проявил интереса маг. – Мне все равно.
Ванесса осторожно потыкала кокон джинна зубочисткой. Скользкая поверхность чуть прогнулась, с одного из лепестков капнула буроватая жижа.
– Если подумать, он нисколько не изменился, – мрачно подытожила девушка.
За окнами показались деревья – коцебу снизился к самой земле. Лод Гвэйдеон, лод Нэйгавец и маршал Хобокен пожелали Вон спокойной ночи и отправились к своим войскам.
Маршал собирался использовать оставшееся время со всей возможной пользой. Для начала проверить, не растеряла ли его «Мертвая Голова» боевых навыков, а также – измерить оные навыки у паладинов. Вызнать со всей дотошностью – каким манером его новые бойцы привыкли сражаться, сколько велик их боевой дух, не спасуют ли перед огнем…
И, конечно, провести устную подготовку – зачитать войскам диспозицию, разъяснить план будущего сражения, дать все возможные наставления и по мере сил воодушевить на бой. Хобокен всегда требовал, чтобы каждый солдат четко знал свою задачу, проявлял максимальную инициативу, мог при нужде действовать и без приказа. Командир убит – не паниковать, не терять головы, а сражаться дальше.
Солдат – человек, а не деталь военной машины.
– Конница, ступай шагом! – разносится по рядам охрипшее карканье. Однорукий старик на мертвом коне без устали носится взад-вперед, все замечая и успевая обо всем позаботиться. – Дай отдых коню, не мучь животную напрасно! Червивое войско, сузь шаг чутка – щади кавалерию, она покамест не дохлая! Быстро идем, хорошо идем, не устаем! Неприятель нас не видит, не слышит, полагает за сорок горизонтов, а мы на него дождем проливным – и разом в штыковую, прости Единый! Атакуем сразу, никого не ждем! Конница дело начнет, пехота окончит! Пали, коли, руби, добивай в спину! Харра! Победу праздновать музыкой, барабанами!
Теперь голос Хобокена звучит так громогласно, как никогда не звучал при жизни. Ванесса сделала ему небольшой презент – полицейский мегафон.
Надо сказать, Железному Маршалу подаренный прибор ужасно понравился…
Креол и Ванесса наблюдают за происходящим сверху. Маг чуть заметно шевелит губами, что-то высчитывая в уме. Его ученица безуспешно пытается различить среди полчищ серебристых всадников лода Гвэйдеона. Закованные в броню, рыцари напоминают войско муравьев. Возможно, они сейчас мысленно перекликаются друг с другом, обсуждая предстоящее сражение.
– Подруга, это!.. какого хаба?! – послышалось сзади возмущенное.
– А, Логги!.. Слушай, ты извини, что я на тебя тогда накинулась… – повернулась к Логмиру Вон и тут же замолчала.
Логмир держит в обеих руках доверху заполненные пластмассовые корытца.
– Подруга, какого хаба там эти тазики с песком?! – гневно выпалил герой Закатона.
– Это кошачьи туалеты, – медленно ответила Ванесса. – Для Флаффи и остальных. А что тебе не нравится?
– Нет, мне это нравится! Что мне не нравится?! Мне все не нравится! Да они же опасны для жизни – твои туалеты!
– Чем? – еще медленнее спросила Ванесса.
– Как это чем?! А если я напьюсь пьяный и усну в них лицом?! Я же задохнуться могу! Насмерть! И умру!
– Вы что, с Креолом сговорились, что ли? – устало прикрыла глаза девушка. – Сговорились, да, два долбанутых?..
– Ученица, я-то тут при чем?! – возмутился Креол.
– Да так, ни при чем… – вздохнула Ванесса. – Ты вот только ответь мне на один вопрос…
– Да?
– Ты долго еще собираешься таскать на башке мой лифчик?!!
Глава 17
Стекимо Стузиан растерянно озирался по сторонам. За годы службы в корпусе Крылатых Гонцов он дважды посещал Речной Ключ – Воровву. И теперь не мог опомниться от потрясения – так страшно изменился прекрасный город.
Не так уж и долго серые хозяйничали в Воровве. Но дел натворить успели. Почти все окна заколочены или, наоборот, выбиты, многие двери сорваны с петель. Большинство магазинов разграблены. Храмы разрушены чуть ли не до основания – их бомбили в первую очередь. Улицы обезлюдели – добрая треть горожан загнана в бараки для военнопленных, а остальные получили лютейший комендантский час.
Правда, население уже потихоньку выползает из домов. Отгремели пушки и барабаны, сдались последние серые, засевшие в городской ратуше, и по улицам мерно затопали могучие дэвкаци. Волосатые гиганты скрупулезно обшаривают отвоеванный город, почти не обращая на горожан внимания. Резкий, отрывистый язык серых сменился рокочущими словами дайварани.
