– У оперативной карты меньше масштаб. Ясно?
– Угу, – ответил мне Рон. – А что такое масштаб?
– Тьфу. Ну как объяснить… Оперативная карта включает в себя изображение всей этой провинции в которой мы ведем войну. А теперь представь, что эту карту поделили на несколько квадратов и укрупнили их.
– Они будут подробней, – вмиг сообразил Рон.
– Правильно, – подключился к объяснению Артер. – Штабу главного командования любой армии вручается две оперативные карты тех районов, в которых им предстоит вести войну. Кроме них им дается еще множество копий более подробных карт каждого района. Такие карты и называют тактическими, и они вручаются командирам каждого фланга и командиру центра. Кроме того, они даются командирам авангарда и арьергарда. По необходимости, они выдаются и полковникам. Когда отряд покидает тот район, который изображен на их картах, то они сдаются в штаб и им выдают другие.
– А если армия покинет район действия оперативной карты?
– Ну, Рон. Когда планируют войну, то зону действия каждой армии определяют заранее и если есть вероятность, что армия покинет район оперативной карты, то им выдается и карта соседнего района.
– Но все же наш полковник получил и оперативную карту?
– Да, – признался я. – И честно говоря, я рад этому. Тот человек, что распорядился сделать, это очень умен.
– И он знал, кто такой этот Ауредий, – поддержал меня Артер. – Только зачем он вообще тогда разрешил этот поход?
– Если ты помнишь, поход нам разрешили только до границы.
– Но ведь если каждому полковнику выдали оперативную карту этого района империи, то, значит, предполагали, что мы здесь окажемся?
– Боюсь, Артер, что выдача карт была самодеятельностью какого-то офицера организационной службы. И ему еще достанется за это. Но, не знаю, кто он был, этот офицер, росич или тевтон, однако огромное ему спасибо. И, думаю, что не в его власти было отменить этот поход.
– Боюсь, что ты прав, – вздохнул Артер.
Полковника я застал в его палатке во время следующего привала. Вообще, что-то часто мы стали привалы делать. Никак телеги Ауредия не поспевают по каменистой почве.
Часовой удивленно посмотрел на меня, когда полковник сам вышел мне навстречу и услужливо откинул передо мной полог.
– Меня ни для кого нет! – бросил Герхардт часовому.
– Зачем все это? – раздраженно спросил я.
– Надо. Егор, пойми, хочешь ты того или нет, но рано или поздно тебе придется убрать этого идиота. И лучше бы сделать это рано.
– Нет.
– Тогда зачем же ты пришел?
– Мне бы хотелось посмотреть на карту.
Герхардт рассмеялся, а потом достал просмоленный матерчатый мешок, герметично закрытый. Развязав его, он вывалил на стол кипу карт.
– Какую тебе?
– Лучше оперативную.
Полковник уверенным движением достал один из листов и развернул его на столе. Карта оказалась довольно приличных размеров и чтобы найти тот район, который меня интересовал, пришлось убрать со стола края карты так, что те свешивались почти до пола. Место нашей стоянки я нашел сразу. Очевидно, Герхардт каждый раз отмечал наш маршрут. Так, а где Рогнар? Оказалось, что от Рогнара мы уже удалились на довольно приличное расстояние. Измерив кратчайшую дорогу, я высчитал, что на обратный путь нам придется затратить не меньше двух недель и это если идти очень быстро, а не так, как сейчас. При этом дорога шла почти рядом с горами, и перекрыть ее в случае необходимости можно было в очень многих местах. Тем более что иногда эта дорога шла и по горам. Да, весело. А где этот чертов Ротон? Ротон оказался довольно крупным городком, зажатым в горах. Посмотрев на это место, я охнул:
– Ну нет! Если мы попадем в этот Ротон, то имперцам будет достаточно перекрыть два горных перевала, и мы окажемся в ловушке. Конечно, эти горы не очень большие и при желании можно прорваться через них, но…
– …но это будет слишком дорого стоить. Верно. Только, боюсь, имперцы не пропустят нас к Ротону.
– Почему? Вы сами говорили, что город хорошо укреплен, и нам его не взять, а припасов у нас почти нет. Мы же просто помрем с голода под стенами города.
– Так то он так. Но ведь рудники находятся не в городе, и мы можем разрушить их. А оно Сверкающему надо? Нет, нас встретят здесь. – Палец Герхардта уверенно уперся в какую-то точку на карте. – Вот здесь, у Торнейского перевала.
– Почему? – удивленно спросил я. – Разве на самом перевале было бы не лучше?
– В данном случае нет. Посмотри, этот перевал довольно широк и горы здесь пологие, тем не менее, они все равно не дадут использовать ни нам, ни имперцам всех своих сил. Бой придется вести очень ограниченному количеству людей. А пологие склоны гор делают очень вероятными обходы. Нет, здесь все непредсказуемо и, пожалуй, тяжелая пехота Китижа в таком месте может оказаться сильнее пехоты имперцев. А вот если они встретят нас у перевала… Смотри, каменистая почва не даст в полной мере использовать нашу тяжелую кавалерию. К тому же это поле ссужается к перевалу, так что при возможном отходе они смогут укорачивать свой фронт. Но главное, поле не очень ровное и здесь имеет превосходство легкая пехота, а тяжелая только расстроит свои ряды. Она просто не сможет перемещаться на нем равномерно. И не забывай про, пусть и небольшое, но численное превосходство врага.
– И что бы вы сделали в этом случае?
– Я? – Герхардт задумчиво посмотрел на карту. – Я бы никогда не попал в такое положение.
– Но мы то уже попали и надо что-то делать!
– Не знаю.
– И я не знаю, а вы хотите, чтобы я занял место Ауредия. Сами подумайте, что не все союзники меня поддержат, я же все-таки ребенок. Но рогнарцы не поддержат меня точно. А их ведь, как-никак двадцать тысяч. Вам нужна небольшая гражданская война в нашей армии на виду у неприятеля?
Герхардт ошеломленно посмотрел на меня.
– Об этом я не подумал. У тебя же нет доказательств, что ты член высшего совета…
– Но даже если бы и были, то высший совет не указ Ауредию. Он вполне резонно может сослаться на мнение своего монарха, которое в данном случае, гораздо важнее. Ведь он командует большим отрядом, чем союзные силы вместе взятые.
– Да эту шваль можно разогнать за полчаса… – начал было Герхардт, потом замолчал и тихо закончил, – но это, наверное, не самая подходящая идея в данной ситуации. А они тебя никогда не признают.
– Вот именно. Вы по-прежнему будете настаивать на попытке смещения Ауредия.
Герхардт промолчал.
– Ну почему ты так молод?! – с отчаянием вскричал он.
– Не переживайте, может еще выберемся.
– Ага. Этот идиот ничего не хочет слышать! Он и не видит ничего, кроме складов с серебром Ротона. Все факты, которые его не устраивают, он попросту игнорирует!
Как и предсказывал Герхардт, имперская армия встретила нас у перевала. Четкие ряды пехоты, конница, отодвинутая слегка назад (и здесь Герхардт оказался прав – поле совсем не годилось для использования кавалерии). Я прикинул силы. Крестьянин прав, здесь не меньше пятидесяти тысяч. Но самое скверное было в том, что у противника было много легкой пехоты. Гораздо больше, чем у нас.
По всем нашим полкам понеслись вестовые с приказом изготовиться к бою. Вперед выходили китижские полки, отводили кавалерию. Всюду стоял шум и гам. Враг был замечен давно, но, казалось, он застал нас врасплох. Поднялась жуткая неразбериха, в которой большую роль играли именно рогнарцы со своими телегами с барахлом. Везде слышалась ругань.
