Танька нехотя поднялась и вышла. Мы остались втроем.
– Мне кажется она не так уж и виновата, – заметил Эльвинг. – Просто она привыкла быть в центре всеобщего внимания.
– Привыкла, – согласился я. – Я тебе не рассказывал, какими способами она добивалась этого внимания? Весьма поучительно. Дело не в том, что она привыкла быть в центре внимания, а в том, что когда ее отец неожиданно разбогател, то она стала считать себя чуть ли не королевой. И соответственно всех других она считала гораздо ниже себя. Отсюда и ее поведение. Ольга не первая, кто пострадала от этой подлюки. Могу еще сказать, что если бы я сам не мог постоять за себя, то и я отделался бы минимум синяком.
– Хочешь сказать, что она кинулась на тебя с кулаками? – удивленно уставился Эльвинг.
Я расхохотался.
– Зачем сама? У нее деньги есть. Она заплатила некоторым тут. И, между прочим, я не первый с кем она провернула подобное. Только тому повезло меньше и ему пришлось походить с переломом, а до этого неделю лежать в больнице.
– Ну и гадина. – Ольга даже головой потрясла.
– Самое печальное во всем этом то, что раньше она была вполне нормальной, и с ней можно было поговорить. Сейчас же для нее все на уровне слуга-господин. Я только надеюсь, что после всего случившегося она поумнеет.
– Ты прав, – заметил Вячеслав Павлович, входя в комнату. – На это стоит надеяться, но надежды только мало. Кажется, она так ничего и не поняла. Она рассказала мне о случившемся. – Вячеслав Павлович покачал головой. – Она обвиняла в произошедшем всех, кроме себя: Ольгу, потому что она не понимает шуток; какого-то Свольда, который подслушивает то, что ему не полагается слушать; тебя, Егор, за то, что ты так непочтительно с ней обошелся.
– Непочтительно? – переспросил я.
– Она так и сказала.
– А где, кстати, она?
– Я ее домой отправил. Точнее она сама в ультимативной форме потребовала, чтобы ее отправили домой.
– Зря, – покачал я головой. – Мне бы не хотелось далеко отпускать ее пока мы в этом мире. Она сейчас обижена на весь свет, а в таком состоянии она способна на все.
– Да ладно тебе. Что она может? – Вячеслав Павлович беспечно махнул рукой. – Она всего лишь подросток.
– Я сам всего лишь подросток, – буркнул я. Что-то мы упустили. Что-то важное.
– Ну ладно, поехали что ли? – Вячеслав Павлович поднялся. – Сейчас ко мне, а потом на прогулку.
– Надо за Костей заехать, – вспомнил я. – Он будет рад.
Через час мы ждали в машине Вячеслава Павловича, который отправился за Снегиревым. Сам я не хотел лишний раз показываться во дворе. Эльвинг крутился рядом со мной на сиденье, стараясь поудобнее устроиться в том костюме, что дал ему Вячеслав Павлович. Как он и предполагал, одежда его сына оказалась эльфу в самый раз. Только вот ходить в ней он совсем не умел. Не то, что она ему сильно мешала, но была совершенно непривычной. Ольга же с любопытством смотрела в окно. Все здесь для нее было непривычно. Все интересно. Она смотрела на высотные дома, поражаясь их высоте, наблюдала за игрой детворы на площадке, следила за каждой проезжающей мимо машиной. А уж на сколько мне пришлось ответить вопросов…
Тут подъездная дверь распахнулась и оттуда выскочил Снегирь. Я открыл дверь и махнул ему. Тот мигом оказался рядом.
– Ты? – выдохнул он. – Я думал, что ты ушел… ну, я имею в виду туда…
– Ушел. Уже вернулся. Ты не рад?
Снегирь усмехнулся.
– Рад.
– Тогда садись вперед.
Костя тут же плюхнулся на переднее сиденье и обернулся к нам.
– Константин, – представился он, протягивая руку Эльвингу. – А ты тоже из другого мира?
– Эльвинг, – представился эльф. – И да, я родился не в этом мире.
Тут Костя обернулся к Ольге. При ее имени, его глаза широко распахнулись, и он с усмешкой повернулся ко мне.
– Ага, значит, это про нее говорил Рон, что она достойна тебя?
– Снегирь, щас в лоб получишь, – пообещал я.
– Только без драк. – Вячеслав Павлович сел на водительское место. – Куда едем?
Совместными усилиями мы выработали план экскурсии.
– Ну что ж, тогда вперед. – Машина плавно тронулась с места.
До самого вечера мы мотались по всему городу. Мы побывали почти во всех парках, покатались на аттракционах, были в музеях. День оказался насыщенным. Если бы не машина, то я никогда не смог бы показать все это своим друзьям. Здесь стоило сказать огромное спасибо Вячеславу Павловичу. Кажется, ему самому доставляло огромное удовольствие объяснять все на редкость внимательным слушателям. В роли гида он был превосходен.
Часам к десяти вечера, когда все, что хотели, мы уже осмотрели, Вячеслав Павлович повернул машину к дому.
– Какие у вас сейчас планы? – поинтересовался он.
Ольга с Эльвингом посмотрели на меня.
– Наверное, стоит возвращаться, – заметил я, чуть подумав. – Вряд ли люди Бекстера остались в деревне, а вот наши друзья наверняка ищут нас. Если мы слишком задержимся, то последствия могут быть непредсказуемы.
– Наверное, ты прав, – согласился Вячеслав Павлович. – Хотя и жаль, что вы не можете задержаться подольше. Я бы вам еще столько показал. Но нет, так нет. Сейчас ко мне за вашими вещами, а потом я вас провожу.
– А пойдемте с нами, – предложила вдруг Ольга. – Я вам Китиж покажу. Вам там понравится.
Вячеслав Павлович рассмеялся.
– Нет уж. У меня здесь семья, работа. Куда я отсюда денусь? Спасибо за приглашение, но нет. А ты, Костя, что скажешь.
Костя упрямо покачал головой.
– Я уже принял решение. Я нужен своим родителям.
За разговором, мы и не заметили, как приехали к дому Вячеслава Павловича. Вячеслав Павлович вышел из машины, кинул взгляд на светящиеся окна и вдруг замер.
– Что случилось? – спросил я, пытаясь понять, что его встревожило. Вячеслав Павлович жил на четвертом этаже, и я быстро отыскал его окна. Вроде ничего особенного.
– Цветы, – прошептал он.
– Что цветы? – не понял я. На фоне светящегося окна отчетливо был виден горшок с каким-то растением. Ну и что? Тут я вспомнил, что когда был в квартире, то этот цветок был на холодильнике и, следовательно, никак не мог быть виден из окна.
– Ты не понимаешь. Смотрел «Семнадцать мгновений весны»?
Я кивнул.
– В таком случае ты помнишь тот эпизод с профессором Плейшнером. Так вот, мой сын тогда помешался на разведчиках и хотел стать обязательно «Штирлицем». Он и придумал этот знак. Точнее выкрал идею из фильма. Когда я возвращался с работы, я тогда еще в милиции работал, и видел в окне цветок, то знал, что сын получил двойку в школе или еще что натворил. Это был как бы сигнал мне.
– Значит, он опять получил двойку? – простодушно спросил Костя.
– Когда мы играли в разведчиков, моему сыну было десять лет. Сейчас ему пятнадцать. И он уже года три не играл в «Штирлица».
– Значит, вы думаете, что дома что-то случилось? – спросил я.
