— Увы. И сделать с этим мы пока ничего не можем, разве что ориентировать всех Ищущих на черные полоски на запястьях людей. Но я не верю, что эта мера может что-то нам дать, великие матрицы хорошо умеют избегать ненужного им потока внимания. Но хоть что-то предпринять необходимо.
— В Конторе что-нибудь знают о Стиоре?
— Нет, им известно то же, что и нам — он исчез вместе с галерой у восточного побережья Арбадона. Где именно — выяснить не удалось даже Конторе с их магами. Но продолжать поиски нужно. Не мог он нигде не наследить. Мы проверяем даже самый дурацкий слух о колдовстве. Маги Конторы тоже отслеживают малейшее изменение магического поля. Никаких утешительных известий пока нет.
— И идей никаких нет?
— Есть одна, достаточно безумная. Но она не относится к поиску мага. Это идея Навра Стобера.
— Что же он такого предложил?
— Попытаться искать не хранителей, а Трех, — усмехнулся Итан, почесывая подбородок. — Сейчас им по три-четыре года, и это просто дети. Но обладающие выдающимися магическими способностями, возможно, латентными. Навр предложил приложить совместные усилия для поиска хоть одного. А потом, если удастся найти, воспитать ребенка в любви и ласке, не допустить, чтобы он стал озлобленным и обиженным на весь мир, а в особенности — на нас. И естественно, исподволь внушить наши идеалы. Вполне возможно, что тогда Ушедшему после Объединения не захочется мстить. Это в случае, если не сумеем предотвратить Возвращение.
— Достаточно безумно, чтобы сработать… — задумчиво протянул Матфей, взгляд его был устремлен в пустоту. — Хотя, а почему бы не устранить их, если найдем? Это ведь всяко проще.
Инквизитор коротко объяснил, почему.
— Ясно… — вздохнул Матфей. — Но тогда возникает вопрос: как отыскать этих детей?
— Проверять чуть ли не поголовно. По крайней мере, у нас, в Фалноре. Судя по территориальному распределению силы, открытому Вихрем, один из них должен жить на нашей территории.
— Но как проверяющим угадать, что это именно тот ребенок?
— В том-то и дело, — вздохнул Итан. — Проверку должны проводить прирожденные маги, кроме них никто не способен обнаружить латентные способности к магии Тьмы.
— А где нам взять этих прирожденных магов?
— Контора обязуется предоставить, — усмехнулся инквизитор. — Но ни одному магу не стоит знать, что он связан с нами, пусть думает, что работает на своих и обманывает Инквизицию, находясь на запретной для себя территории.
Матфей по-детски расхохотался, откинувшись в кресле, Итан тоже не сдержал улыбки. Ну да, это только наивный имперский маг может думать, что способен скрыться от Чистых и Очищающих в Фалноре. Но тут он вспомнил, что в свое время Стиор арн Над сумел сделать это, и улыбка сошла на нет.
— Впрочем, — добавил он через некоторое время, — к этой операции необходимо подготовиться всерьез. И, возможно, произвести проверку не сейчас, а через несколько лет, когда дети, родившиеся в тот год, пойдут в школу. Но хочу тебя разочаровать, друг мой — я в успех этой операции не слишком верю. Проверить несколько миллионов детей почти невозможно. Ведь прирожденных магов не больше десятка даже в Империи.
— Да, они не справятся… — скривился архиепископ. — Но попытаться стоит, вдруг повезет.
— Возможно, и стоит.
— Кстати, — поднял на Итана глаза Матфей, — а Вихрь полностью разобрался с дзеннскими архивами? А то у меня есть несколько талантливых молодых людей, хорошо владеющих высшим дзенн- анн.
— Я поинтересуюсь, — позволил себе улыбнуться инквизитор. — Хотя и не уверен в успехе. Зачем им делиться лишней информацией? Хотя, если мы окажем Вихрю услугу, о которой он просил, то очень даже может быть…
— Какую услугу? — насторожился Матфей.
— Он просит не убивать драконов, а отлавливать и доставлять к границам Империи. Это личная услуга для него.
— На кой ляд ему эти звери? — изумился архиепископ. — Они же ни на что не пригодны…
— А Вихрь — сам дракон… — ехиднейшим образом ухмыльнулся Итан, наслаждаясь изменениями в лице друга и вспоминая собственную реакцию при этом известии.
Посмотреть было на что. Глаза Матфея стали абсолютно круглыми, рот приоткрылся, он уставился куда-то в пустоту, пытаясь примириться с невероятным известием. Только через несколько минут он смог прошептать:
— Это невозможно.
— Почему?
— Но драконы… Они же просто животные, говорящие животные…
— Ты, кажется, забыл, друг мой, что драконы — одна из трех древних рас Танра. Вместе с дзенн и эльфами они жили здесь много тысяч лет до прихода людей, создали высочайшую цивилизацию и обладали большой мудростью. Да, сейчас они деградировали, но по нашей вине. И ты это прекрасно знаешь. Вот об этом-то я и хотел с тобой поговорить. Не конкретно о драконах, а о нашем отношении к другим расам. Тот же Навр Стобер сказал, что Церковь погубит ее нетерпимость. А также недооценка сил и ума этих других.
Матфей внимательно смотрел на друга и думал. Провидение столкнуло его с Итаном лбами так, что они оказались свитыми в один прочный канат. Похоже, этот выглядящий правоверным фанатиком инквизитор кое о чем задумывается и испытывает немалые сомнения в целесообразности происходящего в Церкви. Странно, архиепископ был уверен, что Итан не поймет того, что он запланировал. Впрочем, у него самого оказалась масса предрассудков. Думал, что не имеет таковых, а оказалось… М-да… Придется пересматривать свое отношение к другим разумным расам Танра. И если они с Итаном единомышленники не только в поиске слуг Ушедшего, но и в том, что Церковь должна измениться, то… многое из задуманного может оказаться значительно проще.
— Мне кажется, — продолжал тем временем Итан, — что Церкви давно пора менять свою политику. Ты без меня знаешь, что ересью объявляется все, хоть немного выходящее за придуманные еще в древности каноны. Но времена-то меняются, а мы остаемся прежними. И если не сумеем измениться — мы обречены.
— Я с тобой полностью согласен, — кивнул Матфей, отслеживая признаки лжи на лице инквизитора, но тот слишком хорошо умел скрывать свои чувства. — Меняться необходимо. Нужно только четко определить границы изменений. И начинать подбирать подходящих людей, способных эти изменения произвести. Сам понимаешь, чем запахнет, если о наших планах узнает кто-нибудь из фанатиков.
— Разъяснений не требуется. Мне неясно другое — почему в древности многие народы объявили исчадиями ада? Предки не понимали, что весь народ не может быть плохим, что плохими бывают только отдельные личности? Взять хоть тех же драконов. Или сатиров, почему-то считающихся безопасными.
— Ну, последние вообще ни к чему не годны, разве только как отрицательный пример. Им бы только пить и дебоширить.
— Да-а-а?.. — насмешливо скривил губы инквизитор. — Навр Стобер — сатир. Нельзя, похоже, ни один народ огульно охаивать.
— Этот проклятый проныра, доставивший нам столько неприятностей — сатир?! — ошарашено откинулся на спинку кресла Матфей, но быстро взял себя в руки. — Что ж, возможно, ты и прав. Нам действительно пора пересматривать отношение ко многому. Если даже я…
— Вот именно, друг мой, вот именно… Да, согласен — большинство сатиров ни на что не пригодно. С этим, впрочем, согласен и сам Навр. Но он рассказал мне, как у них поставлено воспитание в школах, и я, скажу тебе откровенно, изумился. Они ухитрились добиться того, что большинство молодых сатиров отказалось от разгульного образа жизни. Не стоит ли нам позаимствовать этот метод воспитания?
— Нет, — покачал головой архиепископ. — У нас же все по-другому. Кое-что можно позаимствовать, но далеко не все. Придется разрабатывать свой метод, Первое, что надо бы сделать — это не объявлять думающую и сомневающуюся молодежь еретиками, а наоборот: выявив, направлять в специальные школы, где их будут обучать думать еще лучше. Но в нужном нам ключе. Церкви давно необходимы таланты,
