— в четверг.
— Успеем, — уверенно сказал Рейневан. — До субботы, господа.
Резидентом и временно неактивным агентом Фогельзанга в Клодзке оказался альтарист у Девы Марии по имени Йоханн Трутвайн. Увидев Бисклаврета, он чуть не упал в обморок. Однако, надо отдать ему должное, пришел в себя настолько, чтобы отвечать на вопросы. Зубы у него немного позвякивали, когда он рассказывал о судьбе других агентов, которых пытали вначале в подвалах ратуши, потом на рынке, на глазах зевак. Сам альтарист уцелел только потому, что несчастные ничего о нем не знали. Фогельзанг был достаточно умен, чтобы не держать все яйца в одной кошелке. Но то, что Йоханн Трутвайн набрался страха по уши, так это факт.
Однако Бисклаврет знал безотказное средство против навязчивого страха.
Увидев туго набитый деньгами кошель, агент посветлел, а узнав, зачем они пришли, начал действовать удивительно четко. Тут же обеспечил конспираторам помещение: лежащее на улице Млечной жилье купца, убежавшего из города, доверив Трутвайну ключ и присмотр. Незамедлительно предложил также помощь в приобретении необходимого сырья. Не спрашивал, зачем это сырье понадобится. И хорошо сделал, потому что ему все равно никто б не сказал. В тот же день Рейневан с помощью заклинаний и амулетов начал в купеческом доме изготовлять магические зажигалки, именуемые
Проблемой, как ни странно, оказалась не сера и не селитра, которые без особых трудов приобрели у городских аптекарей, не смола, которая в достатке оказалась у сбежавших под защиту стен ближайших смолокуров, не сурьмяный порошок, который — потребовав, правда, истинно сказочную цену — продал им сбежавший из Быстрицы алхимик. Сложность составил наименее, казалось бы, сложный компонент — масло. Масла в Клодзке не было. Все раскупили.
В городе было очень мало специализированных маслобоев, потребность в масле полностью покрывали городские давильни. Изготовление масла
Бесценный альтарист у Девы Марии нашел средство и на это. Услышал в приходской церковке передаваемую шепотом новость, что у одного из городских маслобойщиков есть запасы, но он их скрывает, чтобы в соответствующий момент разбогатеть на спекуляции. Возможно, он согласится продать кадку или две. Заявив о готовности посредничать в переговорах, альтарист ушел, потому что надвигались сумерки.
Назавтра в городе началось смятение и возбуждение, люди бежали к Зеленым воротам. Отправилась туда и компания. Столпившийся на стенах народ указывал пальцами на вздымающиеся на юге столбы дыма. Горели, шел слух, Регенсдорф, Мартинов, Ганнсдорф и Желязно. Черный дым, превращаемый ветром в рваные султаны, вскоре взмыл к западу от города, над Шведельдорфом и Рошицами. Возбуждение горожан достигло высшей точки. Вкупе с более ранними сообщениями о сожжении Кунцендорфа дымы на западе могли означать только одно — гуситы брали Клодзк в клещи.
— Завтра, — сказал Бисклаврет многозначительно глядя на Рейневана, — завтра Краловец будет у города.
— Успею, — указал Рейневан на пять уже обернутых соломой кувшинов. — Достаточно будет залить масло, перемешать, зашпунтовать, осмолить. И готово. Потом останется подложить их туда, куда надо. Ты подумал когда?
Бисклаврет по-волчьи усмехнулся.
— А как же, — зловеще процедил он сквозь зубы. — Это уже распланировано.
— Вот-вот подойдет Трутвайн. Он уже должен здесь быть. Даст Бог, с хорошими вестями.
Однако Йоханн явился лишь в десятом часу дня, через час после того, как у августинцев отзвонили нону. Но новости он действительно принес хорошие. Маслобойщик, сказал, масло продаст. Однако требует...
Услышав названную ему на ухо цену, Бисклаврет зловеще поморщился. Отозвал альтариста в сторону, они там долго торговались.
— Решено, — сообщил он, вернувшись. — За товаром пойдем ночью. Маслобойщик требует, чтобы операция прошла скрытно.
К вечеру пожары были уже в пределах видимости невооруженным глазом. Загорелись Лещины, Павлона, Рушовицы, монастырское село Подзамок. Гражданских лиц со стен согнали, их место заняли латники. Готовили бомбарды, катапульты и другие грозно выглядевшие машины.
Колокола города били на Ангела. Бисклаврет воздержался от комментариев, но Рейневан видел и знал то же, что и все.
— Француз?
— Что?
— Я понимаю, что у тебя есть возможность сконтактировать с Жехорсом?
— Правильно понимаешь.
— А наш путь бегства? Ты об этом подумал?
— Ты занимайся своими бомбами, Рейневан. Чтобы они взорвались. Чтобы заклинание подействовало на расстоянии.
— Я занимаюсь этим. Даже очень. Ты и понятия не имеешь, насколько очень.
Колокол у Девы Марии тремя — быстро один за другим последовавшими — ударами огласил
Рейневан, Бисклаврет, Шарлей и Самсон не были порядочными гражданами. Не относился к таковым также и Йоханн Трутвайн, явившийся на Млечной в сумерках. Когда опустилась тьма, им надо было прокрадываться в район Водной Фурты, на улицу Резницкую.
Несмотря на объявленный
Его опасения были обоснованными. На Резницкой стояла тьма, ни в одном окне не светилась ни свеча, ни каганок. Однако калитка во двор была открыта.
— Шарлей, Самсон, — шепнул Бисклаврет. — Останьтесь здесь. Смотрите в оба.
Шарлей положил руку на рукоять фальшьона, Самсон тоже многозначительно поднял свой гёдендаг. Рейневан нащупал рукоять стилета и вслед за Бисклавретом и Трутвайном углубился в темноту воняющих котлами ворот.
В окне, на самом конце двора, помигивал и поблескивал огонек свечи.
— Там... — шепнул Трутвайн. — Идем...
— Погоди, — прошипел Бисклаврет. — Стой. Что-то здесь не так. Что-то
