– Я не знаю, что она там кричала! – возмутилась Гизелла. – Я сама была жертвой дракона!
– Тише, тише, мадам! – требовательно зашептал Сергей. – Иначе мы все станем жертвами Пипина. Я бы даже поверил вам, когда бы не одно мелкое «но». Я был там, в лесу, когда дракон похитил вас. Более того: мы с ним на пару придумали план вашего похищения. И потому, как вы сами, надеюсь, понимаете, версия жертвы ужасной злокозненной твари меня не устраивает, как и вариант, что, мол, праздношатающаяся крылатая рептилия ни с того, ни с сего решила поохотиться на охраняемый возок, а вы абсолютно случайно возьми, да и окажись там.
– Вы наглец и невежа!
– Это верно, – согласился Лис. – Только к делу не относится. Понимаете, глубокоуважаемая мадам, я спиной своей ощущаю, что, связавшись с вами, мы здорово влипли. А поскольку выбираться по-любому нам придется вместе, я бы очень хотел понять для себя, во что именно и на какую глубину мы вляпались.
– Это неслыханно!.. – продолжала возмущаться Гизелла.
– Все оттого, что мой отец – дракон, – прервал мать Дагоберт.
– Что? – переспросил Рейнар.
– Вы не ослышались. Мой отец – дракон.
– Тише! – испуганная красавица попыталась зажать сыну рот ладонью, но тот отстранил руку матери.
– Это чистая правда.
– А как же покойный Дагоберт? – взгляд Лиса буравил вдову насквозь.
– Он тоже сын дракона, – прошептала смиривщаяся Гизелла. – Начиная с первого Меровинга у них у всех одна порода. Не знаю уж почему, но сыновья драконов при всех их талантах и достоинствах не могут иметь мужского потомства. Никто не знает, отчего, но это так. Вот и повелось: дракон требует себе красавицу в пещеру, а его сын или же иной драконид освобождает бедную девушку из лап чудовища. Вынашивание драконида длится около года, так что первенец рода владык франкской земли рождается, как положено, в священном браке.
– Да, веселый оборотец! – констатировал Лис. – То есть, выходит, чудище, с которым мне довелось свести знакомство там, в лесу, – настоящий отец Дагоберта?
– Именно так, – чуть слышно проговорила мать наследника. – Он последний в этих землях несет семя Предвечного Огня.
В политике приходится делать много такого, чего категорически не следует делать.
Теодор Рузвельт Лис чуть приподнял крышку лаза. Картина не радовала: колеса, сапоги, копыта, лениво болтающиеся хвосты…
– Лишь бы до отъезда не засекли, – прошептал он, завершив обзор. – Итак, мадам, на чем мы остановились? На Предвечном Огне. – Сергей активизировал связь. – Валет, ну-ка быстренько выдай мне, что известно об этом Вечном Огне. И при чем тут драконы.
– Вы, должно быть, имели в виду Предвечный Огонь, господин инструктор? – с иронией в голосе уточнил Бастиан.
– Ты же меня понял, зачем разводить турусы на колесах? И не надо мне рассказывать, что турусы – передвижные осадные башни, а колеса – это не только сильнодействующие препараты в таблетках. Мне этим Камдил до тебя успел все уши прожужжать. Так шо, давай, внемлю тебе прожужжатыми ушами.
– Видите ли, господин инструктор, затрагивая такие категории, как Предвечный Огонь, мы попадаем в область иррационального…
– Бастиан, я тебя умоляю, ближе к делу. Я знаю двадцать четыре области иррационального, и это моя родная Украина.
– Когда Господь приступил к процессу творения, из него начала исходить некая творческая субстанция, которая в просторечье именуется Предвечным Огнем, а в науке – энергией Большого взрыва. Она как бы объединяет в себе физическую константу… м-м… огня, вернее даже, не столько огня, сколько плазмы, и способность актуализировать, переносить и воспроизводить заложенную Вселенским Творцом на субмолекулярном уровне информацию.
По некоторым версиям, драконы – живое, в смысле одухотворенное, воплощение данной субстанции. В них первых информационно-духовная составляющая возобладала над чисто физической.
– Как-то заумно у тебя получается. Это что же выходит, что всякие там ящеры и динозавры ближе к Богу, чем люди?
– Я такого не говорил! – возмутился педантичный выпускник Сорбонны. – Форм творения бесчисленное множество, просто драконы были первыми. Во многих древних религиях утверждается, что они были если не творцами, то сотворцами Земли и всего живого на ней. Также говорится, что кроме людей-гуманоидов существуют рептилоиды.
Их упоминали с древнейших времен. Еще в Месопотамии у шумеров их называли «нефилим», и под этим же именем они присутствуют в Библии в шестой главе книги Бытия. Иногда это название также переводят как «исполины», но это в корне неверно. Просто в переводе с иврита, на котором был написан Ветхий Завет, это означает «разрушители, ниспровергатели», и древние переводчики Библии попросту не нашли более подходящего образа. Некоторые исследователи утверждают, что эти существа – представители цивилизации куда более древней, чем людская, другие же, опираясь на то, что одна из версий происхождения имени нефилим означает «сошедшие с небес», и вовсе приписывают им внеземное происхождение.
– Понятно, хотя и заковыристо. Стало быть, исходя из вышесказанного, можно утверждать нижеследующее: рядом со мной в трубе нынче сидит один такой маленький, но ушлый нефилимчик. Так и хочется выскочить, теряя плавки, с криком «Эврика!». Но, блин, народ же темный, греческого не знает, не поймут и не оценят.
А теперь серьезно. Вопрос далеко не праздный. Я шо-то не слышал, шоб Институт заключал договор с Гринписом об охране вымирающих нефилимов в сопредельных мирах. Кто-нибудь понимает, зачем мы должны разруливать эту, как кажется на первый и второй взгляд, семейную разборку?
Молчание было ему ответом. Стажеры сочли за благо сделать вид, что заданный вопрос не только серьезный, но и риторический.
– Понятно, – хмуро констатировал Лис. – Лес рук не виден, одни пеньки. Не, ну серьезно, когда спасаешь мир, на худой конец, Европу или Русь-матушку – это хоть как-то понятно, чего надрываемся. А здесь… Эх, был бы Камдил с нами, он бы все разложил по полочкам. А так, будем рубиться и тихо надеяться, что по полочкам не разложат нас самих.
– Что вы такое говорите?! – возмутился Карел.
– Что я говорю, вы слышали. Куда интереснее, о чем я умалчиваю. Но об этом я молчу. Ладно, троглодиты, эволюция, о которой так долго говорили дарвинисты, продолжается. Женя, как только Пипин уметется в Реймс, тобой должно овладеть неуемное религиозное рвение. Ну там вспомнила, как в третьем классе соседке ластик не вернула, нужно срочно покаяться. Твоя задача – наблюдение за двором. Было бы глупо выбраться из трубы и очутиться нос к носу со стражей возле конюшни. Усекла?
– Так точно! – браво отрапортовала Женечка.
– Умница, девочка! Вернемся домой – куплю тебе конфетку. Бастиан, готовься с вещами на выход. Женя, ты, кстати, тоже.
