вздох мигом вернул его на грешную землю, и он скрепя сердце был вынужден признать, что поступила она совершенно правильно. Тем не менее лечь обратно в кровать он отказался категорически. Накинул Анин махровый халат – тот самый, с васильками под цвет его глаз – и начал потихонечку ползать по квартире, придерживаясь за бок правой рукой. Кошмар перелетал с насеста на насест, изумлённо следя за происходящим. Сперва Сергей еле передвигал ноги, согнувшись в три погибели и временами кряхтя. Потом начал мало-помалу разминаться, обретать нормальную человеческую осанку. И наконец поинтересовался:
– А соревнования сегодня во сколько?..
В девять утра Антон был на Исаакиевской. На площадке стояла машина, а внутри… После ночного разговора с Плещеевым Панама уже не особенно удивился, увидев за рулём Семёна Фаульгабера. Правда, в отличие от вчерашнего великан выглядел весьма хмурым. Наверное, из-за того, что пришлось в воскресенье работать. Как такой громила умудрялся втискиваться в маленькие белые «Жигули», составляло тайну, покрытую мраком.
Услышав название посёлка, Семён молча кивнул: видимо, шпаргалка в виде карты ему давно уже не требовалась. Антон оставил его наедине с мировой скорбью, сам же поднялся в пустой кабинет Смирнова и уселся за телефон. В машине на приборном щитке торчал сотовый, но переговоры предстояли слишком масштабные. А время ещё было…
Сначала он позвонил в Сайск – в прокуратуру. Несмотря на воскресное утро, ему ответил бодрый голос Олежки Березина:
– Антон Григорьевич, приветик! А я фоторобот вам выслал…
Андрей покосился на аппарат. Действительно, на факсе лежал небольшой рулончик бумаги. Антон оторвал и развернул его. С плосковатого, сделанного на компьютере портрета смотрел скуластый, в меру длинноволосый парень с большими, чуть навыкате, глазами. Чернявый предъявитель липовой доверенности на перевозку
– Спасибо, Олежек. Сегодня на ипподром собираетесь?
– А как же… Может, денег выиграю! Совместю… совмещу полезное с приятным…
– Смотри только, тыщу баксов не выиграй!.. – испугался Панама. – А то грохнут, как того пенсионера…
План похода оперов на ипподром по делу об убийстве был обсуждён и одобрен, и Антон спросил:
– Что-нибудь по нашему делу ещё? О коне?..
– Мы сообщили Цыбуле, что кровь питерского коня отправляется на экспертизу в Москву. Ну, как вы просили… Так теперь в Москве такой дым коромыслом, что аж душа радуется. Цыбуля всех на ноги поднял! Директору Росплем-объединения звонил. Директору института, при котором лаборатория… Самому начальнику лаборатории… То есть люди там и вчера как настёганные бегали, и сегодня. Суббота не суббота, воскресенье не воскресенье…
– Лихо, – удивился Антон. Легенды о Цыбуле оборачивались удивительной правдой.
А Олежек продолжал:
– Василий Никифорович вообще, я вам доложу… Сам, даже без их просьбы, выслал в лабораторию кровь бабки Заказа. И очень даже кстати, как оказалось. Мать-то у Заказа при родах погибла, а мать матери, бабка стало быть, жива… Одна проблема – с отцом. В лаборатории, в банке данных, не то что генетического кода – вообще никаких сведений нет: жеребец-то английский. Так начальник обещал через Интернет с англичанами… В общем, есть надежда. Если английские коллеги наших не подведут, не сегодня завтра…
– Олежек, а ты телефон лаборатории?.. – Олег тут же продиктовал, и Панама продолжал: – У меня тоже новости неплохие. Похоже, клиент нарисовался… – Он услышал, как хмыкнул в трубку Олежек. – Чего доброго, не сегодня, так завтра всё и закончу. Вот бы сегодня ещё результат из Москвы… Олег, а по второму описанию вы фоторобот не делаете?
– Колюня сегодня дискетку подвезёт, ну, из «Свободы». Мы её вечером с анисимовским роботом состыкуем – и к вам… Помните, я рассказывал про двести баксов? Про жокея Анисимова? Мы с ним тут хорошо-о-о поработали…
– Олежек, а хоть принтерной распечатки анисимовского варианта?..
– Ну… если минут через двадцать вы ещё будете на месте… Или факс включённый оставьте!
– Добро, высылай… – Антон посмотрел на часы: стрелки бежали с катастрофической быстротой. Кажется, начиналась гонка со временем…
Его следующий звонок был в лабораторию иммуногенетики. К трубке долго не подходили. Потом ответил недовольный женский голос. Антон попросил начальника. Ему сообщили, что начальник сейчас считывает реакцию (тон подразумевал, что спрашивающий о тонкостях науки не имеет представления) и к аппарату подойти просто не в состоянии. Антон представился. В трубке помолчали, затем послышался вздох:
– Подождите…
Ждать пришлось минут восемь: Антон, топчась на месте от нетерпения, засекал по часам. Наконец возле уха раздался бодрый мужской голос:
– Слушаю вас. Здравствуйте…
Антон ещё раз представился и поинтересовался промежуточными результатами анализов.
– Вообще-то, мы промежуточных не сообщаем… – замялся было начальник. Но, похоже, Цыбуля здорово накрутил всем хвосты – после секундной паузы учёный продолжал как ни в чём не бывало: – …Но у меня есть чем вас обрадовать. Англичане на мой запрос любезно выслали нам генный код названного Василием Никифоровичем производителя…
Антон отметил, с каким уважением было произнесено имя Цыбули.
– …Так вот, я только что считал результаты реакции: сходство генных кодов по отцу… Только представьте себе, девяносто два процента! Я почти с уверенностью могу сказать, что жеребец, чью кровь мы исследуем, является сыном указанного производителя…
– А почему только девяносто два? – насторожился Панама. – Почему не сто?
– Ничего себе «только», – засмеялся начальник. – Все сто вам один Всевышний даст. А мы люди смертные… Мы обычно сразу процентов двадцать скидываем на погрешность. На особенности условий постановки реакций, на нестабильность сывороток-реагентов… Хоть и тестируем их постоянно по международным стандартам, но, сами понимаете… Тут на самом деле целая теория, так что вы мне лучше просто поверьте: девяносто два – это высочайший процент…
– Ну спасибо, утешили. – Панама довольно потёр затылок. – А когда можно будет получить окончательное экспертное заключение?
– Как бы мы ни старались, но раньше чем к вечеру… – Московский учёный помедлил. – Давайте договоримся: крайний срок к шестнадцати—семнадцати часам. Вам его факсом выслать?
– Да, будьте добры… – Антон продиктовал номер. – И заказным в Сайскую городскую прокуратуру. А если бы получилось к шестнадцати… вы себе представить не можете, как нас выручите… Но и в любом случае преогромнейшее вам спасибо. И девочкам вашим… Скажите им, пусть уж не сердятся. Такого коня спасаем…
Панама поймал себя на том, что заговорил почти как Сергей.
– Да зачем же сердиться. Не в первый раз… – улыбнулся в трубку начальник. И посетовал: – Жаль, крови маловато… Мы бы повторы провели… чтобы с максимальной достоверностью…
Антон распростился с ним и положил трубку.
