воткнутая в палубу.
Но праздновать победу было рано.
Инженер заспешил к водруженному на корме гранатомету. Как хорошо, что еще позавчера он не поленился поднять из трюма ящики с боеприпасами к нему!
В гранатомет им была предусмотрительно заправлена лента с осколочно-фугасными.
Пес выставил на прицеле дальность и прильнул к окуляру.
Дварвы, переваливающие каменную банку, уже готовились спрыгнуть в воду, чтобы плыть к броненосцу. Песу удалось опередить их на считанные секунды.
Мощно содрогаясь, его орудие посылало дварвам гранату за гранатой.
Прямые попадания, правда, были редки. Но даже близкого разрыва хватало, чтобы искалечить дварва или на время дезориентировать его.
Отстреляв ленту, Пес принялся заправлять следующую. За это время не меньше трех монстров успели скрыться под водой.
Еще пара ударилась в бегство к дальнему краю банки.
Полдюжины остальных можно было считать выведенными из строя.
Без особой надежды на успех Пес расстрелял две с половиной ленты в воду вокруг броненосца. Естественно, ему хотелось думать, что где-то там, в пучине, дварвы получат достаточно сильную контузию, чтобы оставить надежду сквитаться с двуногим пришельцем. Но когда сразу три дварва вынырнули в нескольких метрах от борта, он не удивился.
Инженер выпустил последние гранаты в их сторону, но не попал — дварвы находились в мертвой зоне, ниже ствол гранатомета уже физически не опускался…
Пришлось вернуться к пулемету.
Он успел всадить в ближайшего дварва от силы двадцать пуль, когда «Ансальдо» громко кашлянул, конвульсивно содрогнулся и замолчал.
В тот же миг в полуметре от плеча Песа пронеслась шипастая клешня. Чудом не задев инженера, дварв рубанул по треноге пулемета.
С пугающей легкостью та сорвалась с креплений и, перевалившись через планширь, полетела в воду вместе с установленным на ней «Ансальдо».
Гортань инженера разорвал вопль первобытного ужаса.
Он ударился в бегство.
Ступени. Сумрак котельного отделения. Направо. Нет. Налево. Черт, эта кошачья миска! Давно надо было выбросить за борт!
Лаз в носовую часть трюма.
Свет из узкой серповидной дыры в борту, которую Пес так и не удосужился заделать. В солнечном луче вальсируют пылинки.
«Вот! Вот он!»
Пес ударом ноги распахнул крышку ящика, принялся рассовывать по карманам ручные гранаты.
Кое-что сообразив, он вытрусил из цинковой коробки автоматные патроны, бросил шесть гранат туда.
Вдруг ему вспомнилось, что автомат, тот самый, с драконом и звездой, он, растяпа, позабыл в кают- компании.
«А ведь сейчас он был бы кстати!» — с досадой подумал Пес.
Впрочем, на корму он возвращаться всё равно не собирался. А путь на полубак лежал как раз через кают-компанию.
Пан Станислав взбежал вверх по лестнице, опасливо выглянул из-за края переборки.
В кают-компании дварвов не было. Но из-за деревянных стен доносились устрашающий скрежет и леденящее душу шуршание.
В два прыжка Пес оказался рядом с автоматом.
Сноровисто отщелкнул полупустой магазин. Заменил его новым.
Заодно, радуясь своей предусмотрительности, заменил и баллончик жидкого пороха.
То ли с обонянием, то ли со слухом дела у дварвов обстояли гораздо лучше, чем хотелось бы Песу.
Ближайшая к нему стена надстройки разлетелась в мелкую щепу, и к инженеру метнулся пучок мягких ротовых педипальп морского монстра.
Уже на излете педипальпы хлестнули отшатнувшегося в ужасе инженера, разодрали рукав его многострадального синего свитера, счесали кожу — от локтя до запястья.
Пес взвыл.
Вместе с Песом взвыл и китайский автомат.
За какие-то три секунды это высокотемпное оружие послало в уродливую пасть врага восемьдесят пуль.
Учитывая, с какой кучностью они вошли в район центрального нервного узла дварва, хватило бы и половины.
В лицо Песу брызнуло смрадное красно-коричневое мясо.
Монстр в последний раз рванулся вперед, вонзил обезумевшие клешни в крышу надстройки и затих.
При этом удара его клешней хватило, чтобы обвалить крышу — она просела в кают-компанию. Края двух досок зацепились за выступ наверху надстройки, и получилось что-то вроде пандуса.
Пес выглянул в носовую дверь кают-компании и сразу же отпрянул — там, на полубаке, ворочался еще один дварв.
Он, похоже, еще только входил в курс дела — кого хватать, куда ползти…
Пес сорвал с гранаты осколочную рубашку и швырнул ее в дверной проем.
Гренадер из него был посредственный. А потому граната ахнула в полуметре от носовой фигуры сирха, оторвав последнему горделивый спинной гребень и ползадницы.
Дварва это нисколько не смутило.
Двигаясь как бы бочком, по-крабьи, он бросился к Песу.
Тому ничего не оставалось, кроме как взбежать по импровизированному пандусу на крышу надстройки.
Пан Станислав быстро оценил обстановку.
Один дварв хозяйничал на корме. Гранатомета, к слову, уже не было на месте — тварь смахнула его за борт.
Другой монстр вцепился и клешнями и педипальпами в левое гребное колесо. (Самое забавное, что колесо продолжало медленно поворачиваться вместе с новым грузом!)
«Курва! Он сломает мой пароход! Да как он смеет!..» — возмутился Пес, с удивлением отмечая, что при этой мысли его испуг переплавился в высокосортный всеиспепеляющий гнев.
И, наконец, третий, тот, от которого Пес только что убежал, нерешительно перетаптывался у передней стены кают-компании, под помостом декоративной лазерпушки.
Пес принял решение и закинул автомат за спину.
С ловкостью акробата (вот что может адреналин!) пан Станислав полез на марс.
Оттуда, будучи абсолютно недосягаемым (если, конечно, дварвы не сломают мачту), он будет видеть и держать под прицелом всю окаянную троицу.
Оказавшись на марсе, Пес без лишней суеты изучил имевшиеся в его распоряжении ручные гранаты.
Затем выставил на трех гранатах двухсекундное замедление и метнул их, одну за другой, в воду чуть позади дварва, который облюбовал гребное колесо.
Его расчет оправдался. Гранаты разорвались на глубинах в два-три метра, жестоко исхлестав монстра водяными бичами. Первых взрывов хватило, чтобы сбросить оглушенного дварва вниз. Третий пришелся в аккурат по центру панциря морского гада.
С мстительным удовлетворением Пес наблюдал за тем, как разъятая на десяток фрагментов туша
