его пожри! А началось все с сущей невинности: с того, что во время сеанса мнемозаписи этот твой Айвен вдруг связался с таким же пациентом из Ковентри. И все! Представляешь, все! Нас теперь вышвыривают с Земли!
— С Земли? — беспомощно переспросил Арибальд.
Ваминор вяло махнул рукой:
— Нам предъявили ультиматум. Либо мы улетаем, одномоментно, все и навсегда. Либо… нас уничтожат. Мы — это исключительно эльфы. Орки, тролли и драконы остаются.
— С людьми?
— Разумеется, с людьми! Люди же их освободили! Спасли от нашего тысячелетнего гнета! — в голосе Ваминора звучал нескрываемый сарказм, но преобладала все-таки горечь.
«О небо! — растерянно подумал Арибальд. — Сделай так, чтобы все это оказалось таким же обморочным бредом, как недавнее пробуждение в палате клиники…»
Но нынешний обморок отчего-то не желал проходить.
— Я не знаю, зачем им это нужно, — добавил Ваминор, устало откидываясь в кресле, — но напоследок они хотят поговорить с тобой. Особенно этот твой Айвен. Так что ступай к главному шлюзу.
Коммандер уронил голову на подголовник кресла и закрыл глаза.
Арибальд машинально покосился в сторону окна — труп наездницы никуда не исчез, да и рев троллей снаружи и не подумал затихнуть.
— Ари, — робко попросила Фейнамиэль. — Можно мне пойти с вами?
— Куда?
— К людям.
На некоторое время Арибальд погрузился в странный ступор, пытаясь поверить в происходящее. Потом глубоко вздохнул, сказал: «Пойдем, Фейна!» — и твердым шагом направился к шлюзу рест- сектора.
В коридорах дворца было полно трупов. Кое-где они просто лежали внавалку, особенно там, где сходились несколько коридоров. Эльфы и орки. Трупов людей видно не было. Фейна судорожно вцепилась в руку мэтра, и он вполне понимал помощницу. Даже ему, за тысячу с лишним лет повидавшему всякое, становилось не по себе от подобного зрелища. Чего же требовать от девчушки, которая не разменяла еще и вторую сотню лет?
У внешнего портала трупов было еще больше, причем снаружи стали попадаться и погибшие тролли. Остро воняло паленым мясом, пороховой гарью и выжженной землей.
Айвена он заметил сразу.
Бывший пациент стоял шагах в полуста от портала. Увидев Арибальда, Айвен как ни в чем не бывало помахал рукой, словно не было никакого побоища и не лежали вокруг сотни мертвых тел.
Чуть позади Айвена, припав окровавленным брюхом к земле, сидел крупный дракон-самец и неотрывно глядел на вышедших из корабля Арибальда и Фейну. Взгляд его желтых глаз с вертикальными зрачками был пронзителен и вызывал невольную оторопь. Но Арибальд пересилил себя; для этого даже не пришлось превозмогать слабость — она прошла, бесследно и окончательно.
Мэтр уже знал, что скажет, когда приблизится к Айвену вплотную.
Он скажет: «Ты звал меня, человек?»
Арибальду остро хотелось услышать, что же тот ответит.
Расстояние между идущими эльфами и стоящим террористом неумолимо сокращалось.
— Ты звал меня, человек? — спросил Арибальд.
Голос его вряд ли звучал героически, но все же достаточно твердо, чтобы не было стыдно ни перед кем — ни перед Айвеном, ни перед Фейной.
— Звал, — неожиданно весело ответил Айвен. — Хотел задать пару вопросов.
— Что ж… задавай, — вздохнул Арибальд.
— Вы правда хотели спасти нас? Людей?
«Смешной вопрос, — подумал Арибальд. — Смешной и глупый. Какой смысл эльфам врать?»
— Разумеется, правда! Зачем еще мнемологи возились с вами в клиниках?
Ответ выглядел очевидным.
— А по-моему, вы вовсе не спасти нас пытались, а наоборот, подобрать подходящие условия и параметры для подавления человеческого интеллекта. С троллями и орками этот номер прошел, почему бы не поработить еще и людей? Разве бывает мало рабов? А, мэтр?
— Что-то я не улавливаю связи, — сухо отозвался Арибальд. — Вы безвозвратно погрязли в пороках, любезнейший. Большая часть человечества вымерла от болезней и наркотиков. Оставшихся мы пытались спасти. Я, по крайней мере, пытался.
Айвен усмехнулся:
— Забавный вы индивид, мэтр Арибальд! Чуть ли не единственный идеалист среди эльфов. Во всяком случае, других мне встретить не посчастливилось.
Арибальд неопределенно дернул плечами; Фейнамиэль тотчас поймала его за руку.
— Сколько вам лет, Арибальд? Вы ведь все еще считаете собственный возраст земными годами? — продолжал допытываться Айвен.
— Тысяча триста, — неохотно признался Арибальд. — С небольшим. А это имеет значение?
— Не имеет. Я просто так спросил. Не знаю как у эльфов, а люди годам к сорока обычно расстаются с большинством иллюзий. Странно, что вы, существо по людским меркам запредельно древнее, не стали мудрее наших стариков. Мне тридцать восемь, но я уже убедился: больше всего вреда наносят те, кто пытается тебя спасти. Даже если это желание искреннее. И что спасти никого невозможно, возможно только спастись. Самостоятельно. Вы никогда не размышляли над этим, мэтр?
— По-моему, вы просто играете словами, любезнейший, — резко ответил Арибальд. — Достаточно оглядеться, чтобы понять: спасением вы называете заурядную бойню.
— Бойня не может быть заурядной… Впрочем, за тысячу прожитых лет взгляд на эту проблему вполне может и измениться. А пока я склонен полагать, что все здесь случившееся — это битва за свободу моей расы. Мы ее добыли, мэтр. Свободу. Все эльфийские корабли покинут Землю часа через два-три. Надеюсь, я никогда больше не увижу ни одного из вас. — Айвен полез в карман, вынул что-то и протянул Арибальду. — Вот, возьмите. Взглянете на досуге.
На ладони Айвена поблескивал кристалл от мнемографа. Видимо, с какой-то записью.
— Возможно, вы все-таки поймете человеческие взгляды на свободу и на спасение. По крайней мере — попытаетесь.
Осторожно, двумя пальцами, словно это был не обыкновеннейший кристалл, а какое-нибудь опасное насекомое, Арибальд взял запись.
— Прощайте, мэтр Арибальд. Хотели вы того или нет, но спасение человеческой расы состоялось, пусть и не так, как оно виделось эльфам. Возвращайтесь на борт, потому что вне кораблей эльфам теперь пребывать небезопасно. Надеюсь, окрестные поселенцы успеют погрузиться до отлета.
Вдали басом заревел тролль, отчего Арибальд и Фейна одновременно вздрогнули. Тролль ревел иначе, чем они привыкли слышать, — не тупо и покорно, а яростно и осмысленно. Не позавидуешь тому, кто его разозлил.
— Прощайте, рядовой, — сказал Арибальд, пряча кристалл с записью в нагрудный карман.
В принципе, ему было что сказать человеку. Но многолетний опыт подсказывал: действия никакая речь не возымеет.
— Пойдем, Фейна. — Мэтр легонько сжал ладонь помощницы. — Помнишь певца из «Лаваэсти»? Вольному — воля, спасенному — боль. Самое смешное, что это оказывается правдой всегда, при любом исходе.
Арибальд не оглянулся даже у шлюза — просто вошел во дворец-корабль, ведя за руку Фейнамиэль.
Она мэтра так ни о чем и не спросила.
