'мушкетеры'. Нравственная чистота, справедливость, чувство собственного достоинства, мужество перед лицом опасности - несмотря на то, что от страха в эту минуту зачастую коленки дрожат, готовность защитить слабого, прийти а помощь другу - список можно продолжить. И каждый из них - способен, не перекладывая на чужие плечи ответственность, принять решение и совершить поступок, который в дальнейшем окажет серьезное влияние на жизнь.
'Каждый из главных персонажей книги должен совершить один или несколько Поступков, которые по- новому раскрывают характер персонажа. Персонаж, не совершающий Поступок - неинтересен', - так говорил один из признанных мастеров прозы прошлого века Владимир Санин. Владислав Крапивин в полной мере следует этому принципу - неинтересных героев у него нет.
Очень трудный выбор встает перед Володей из повести 'Оруженосец Кашка'. С одной стороны верный оруженосец - младший друг, который не бросает Володю в минуту опасности и который в нем души не чает. С другой - 'Как же теперь ему объяснить? Как рассказать, что такое эта круглолицая строптивая девчонка?'.
Развилка. Или туда - или туда. И любое решение болью отзовется в чьей-то душе. А решать - надо...
Казалось бы, достаточно просто взяться всерьез за учебу, чтобы не остаться на второй год в школе. Но для этого Генке, одному из главных героев дилогии 'Та сторона, где ветер', приходится многое пережить и многое понять. Генкин товарищ, Яшка, спасает двух дошкольников, игравших в опасном месте и попавших в смертельную ловушку - но цену ему за это приходится заплатить трагическую... А после того как маленький Илька ради спасения многих людей, рискуя жизнью, вынужден собственными руками уничтожить мечту - мечту, ради воплощения которой он и его друзья работали долгие месяцы, - невольно на ум приходят слова Славки Семибратова из повести 'Трое с площади Карронад'. 'Обидно же: из-за взрослых дураков такие, как Динька, головой рискуют. Один тормоза не закрепил, другой еще что-нибудь не так... А потом приезжает мать, спрашивает: 'Где мой Динька?' - 'Ах, извините, его нет, он подвиг совершил...' Весело?'
Центральное произведение цикла, давшее ему название, - пять повестей, объединенных под общих названием 'Мушкетер и Фея' и писавшихся на протяжении шестнадцати лет. Любая из них может читаться как отдельное произведение, но все вместе они образуют вещь, уникальную для Крапивина по временной протяженности, рассказывающую о становлении характера - от малыша до подростка. Мы встретимся с главным героем, Женей Воробьевым по прозвищу Джонни, еще в дошкольном возрасте, - а расстанемся спустя несколько лет, в пятом классе.
Для ребенка пять лет - это огромный срок, почти половина жизни. На протяжении этих лет он может измениться очень сильно. Каждая из пяти повестей построена вокруг достаточно важного для жизни героя события - некоторой конфликтной ситуации, выходя из которой, Джонни становится в чем-то взрослее. Вместе с героем растут, становятся все более многообразными и его связи с миром, все больше лирических моментов появляется в повестях.
И именно из уст мушкетера (не случайно именно таков его карнавальный костюм) Джонни, защищающего собственную честь перед лицом своей Феи - Кати Зарецкой - мы услышим стихи, которые можно в полной мере отнести ко всем мушкетерам Владислава Крапивина.
Не нужны ни локоны до плеч.
Ни большая шляпа и ни шпоры
Лишь бы мушкетер умел беречь
Боевое званье мушкетера...
Мушкетер известен не плащом
И не шпагой, острой, как иголка.
Мушкетеры могут быть хоть в чем:
В запыленных кедах и футболках...
У всех произведений Крапивина, вошедших в настоящий цикл, есть одна особенность - внутреннее благополучие. Герои этих книг Крапивина - просто жили. Учились в школе, ссорились и мирились с друзьями, возвращались в дома, где их любили и ждали. И, конечно же, играли. Но игры у этих ребят не простые, они из тех, которые впоследствии могут дать серьезное увлечение на всю жизнь и даже определить путь этой жизни. И из детей, играющих в подобные игры, вырастали обычно творческие, самостоятельные личности. И даже конфликты, возникающие в этих книгах, носят нестрашный, житейский характер.
Но время неумолимо шло, в обществе происходили перемены - и далеко не всегда к лучшему. И вот уже маленькие мушкетеры вынуждены сражаться с несправедливостью и злом, пытаясь сохранить собственное достоинство, защитить себя и своих друзей от черствости и равнодушия людей. Людей, за которыми легко угадывается тень той самой давящей Системы, которой не нужны были слишком уж самостоятельно мыслящие личности. Эти произведения уже знакомы читателю, они вошли в предыдущий изданный цикл - 'Острова и капитаны'.
Система, в конце концов, рухнула... Но обрушили ее не герои Крапивина его мушкетеры, в основном, брались за шпагу с целью самообороны и не признавали разрушающего 'добра с кулаками'. Она рухнула под собственной тяжестью, и под ее обломками погребло слишком многое - в том числе и почти все то хорошее и положительное, что было в обществе.
В наши дни детство уже нельзя лицемерно назвать 'счастливым' - слишком много проблем у современных детей. Социальное расслоение в обществе, беспризорность и ненужность детей, общая заброшенность, сверстники, решившие показать свою 'крутизну' на более слабых и младших... Замечательный писатель Радий Погодин когда-то говорил, что он не сможет писать о том, как пятиклассник повалил второклассника и бьёт его ногами, хотя и знает, что такие вещи могут быть.
Но то, что еще пару десятилетий назад было диким, из ряда вон выходящим случаем - сегодня, увы, встречается все чаще и чаще. Владислав Крапивин тоже не может писать о таком - и именно поэтому лирические герои Крапивина в его последних произведениях обычно обитают в сказке.
Ряд критиков считает, что это уход от окружающей действительности. Мы с этим не согласны. Если следовать их логике, то и Януш Корчак детям варшавского гетто должен был рассказывать не сказки, а правдивые истории о той ненормальной жизни, которая была вокруг. Но нет смысла рассказывать добрую историю об окружающем мире, когда на самом деле все обстоит по-другому, стоит лишь выглянуть в окно... Наверное, было бы замечательно, если бы детским писателям никогда не приходилось писать грустных сказок. Если бы все злоключения и горести оказались не страшнее, чем приключения юного мушкетера или, на худой конец, чем беды Юрки Журавина.
Но писателю - если он настоящий писатель - приходится быть честным с читателем, даже с читателем маленьким. И у Владислава Крапивина есть произведения тяжелые и горькие, порой просто страшные. Не слишком-то радостен мир 'Сказок о рыбаках и рыбках', 'Помоги мне в пути', 'Взрыва генерального штаба', 'Полосатого жирафа Алика'. Ну а роман 'Лужайки, где пляшут скворечники' самим автором назван вещью для взрослых.
И это, конечно, не вина писателя, а лишь один из симптомов нашего времени. Не могут быть веселы, беззаботны и счастливы дети в книгах, когда их так часто ждет горе в нашем мире. Даже у веселой сказочницы Астрид Линдгрен, живущей в благополучной Швеции, есть горькие сказки. Российскому писателю еще труднее. По книгам Владислава Крапивина, написанным в последнее десятилетие, все сильнее и сильнее заметны боль и тревога за мир детства, утративший самое главное - защиту и любовь взрослого мира.
Но если писатель не может, не кривя душой, поместить счастливых героев в наш мир, у него остается еще одна возможность - придумать новый мир. Правильный, настоящий, такой каким он должен быть. Такой мир и появляется на страницах новой книги Крапивина 'Мальчик девочку искал'.
Конечно же, дело вовсе не в том, что этот придуманный мир держат на себе три мудрых кита, что вся его экономика основана на выращивании специальных (хочется вставить умное 'не сказочное' слово - генетически измененных тыкв): и для еды, и для машин-тыквокатов, и для фейерверков, и, даже, для военных целей. Это-то как раз не главное. Гораздо важнее, что в мире этом выращивание военных тыкв давным-давно заброшено (ведь все давно поняли, что куда лучше дружить, торговать и ездить друг к другу в гости, чем забрасывать друг друга взрывающимися тыквами). Учителям (да и родителям) строго-настрого запрещено наказывать детей. Есть, правда, Всеобщая Добрая Тетушка, к которой отправляют для наказания
