и у ее отца?
Только тут до разбойника стал доходить весь ужас его положения. Поначалу он не узнал дочку «того» работорговца. Но теперь, когда пришелец на ломанном дракском напомнил ему… У него оставался выжить только один шанс — показать, где они закопали тот самый злополучный сундук с тремястами серебряными монетами. Деньги, все до единого слитка, сохранились в неприкосновенности. Таково было одно из правил разбойничьей деятельности: несколько дюжин дней не трогать деньги, отнятые у кого-то. Ранее часто бывало так, что прежний хозяин денег ставил на них какие-то тайные метки. Грабители начинали бездумно тратить из сразу после преступления. На чем и попадались… Но в последние Годы все было не так. Любая добыча проходила «очистку» — своеобразный карантин временем. Выжидали, когда прекратятся активные поиски похищенного, переправляли добычу в другое место, чаще всего в другой город. Если требовалось, украшения переплавлялись, а слитки перековывались. Но к таким крайним мерам сокрытия награбленного прибегали редко: достаточно было выждать время или увезти в другое место, подальше.
Постанывая, раненный тать повел драков и человека далеко за город, к давно заброшенным катакомбам. Ранее, во времена строительства Храма Воли Богов здесь добывали песчаник. Но теперь эти места посещали только такие вот маргинальные личности…
Сундук оказался в том месте, где его закопали разбойники. Молодой стражник и зеленый верзила вдвоем, на пару довольно быстро выкопали тяжелый ящик. Они открыли крышку, но пересчитывать слитки не стали. Перед тем, как заколотить ящик обратно, все обернулись к полумертвому от страха и от ранения разбойнику: тот понял, что сейчас решится его судьба.
Ар’рахх предлагал добить и закопать «робин гуда», благо подходящая яма уже имеется;
Ат’талл промолчал. Девушка подошла поближе к раненному татю, присела, посмотрела ему в лицо. Ей, повидавшей немало смертей, очень трудно было вынести приговор даже такому отпетому негодяю, как это разбойник, дважды пытавшийся убить ее.
— Пусть живет! — Наконец сказала она. — Все равно он теперь нам не опасен. Какой из него воин — с одной-то рукой?!
Тать слегка повеселел, но тут же замер, вспомнив, что своего мнения не сказал еще один из воинов — светлокожее страшилище со змеиным именем Саш’ша.
Александр обошел вокруг сидящего драка, еще раз глянул на культю, из которой совсем недавно перестала течь кровь. Без одной руки, лишенный привычного окружения, разбойник все равно был обречен. Никому не нужен бывший вор, да еще безрукий. Никто не даст ему работу, не предложит разделить трапезу, не пригласит под крышу, чтобы укрыться от дождя или палящего Отца Богов.
Зачем Всевышний позволил забросить его сюда? Для того чтобы он нашел дорогу домой?
Или нашел дорогу к себе? Если бы его не было на этой планете, этот абориген был бы жив… И по-своему счастлив…
Разве он Бог, чтобы по своему усмотрению перекраивать судьбы разумных созданий, по сути, таких же людей, как и он, только облаченных в другую оболочку, непохожую ни на одно существо, обитающее на Земле?
Разве он Бог?
Александр нагнулся к ящику, зачерпнул пятерней несколько раз, побросал зазвеневшее серебро к ногам раненного «родин гуда».
— Это тебе! Попробуй начать жизнь заново. Может, теперь тебе повезет больше; ты не станешь больше разбойничать на дорогах, убивать таких же, как и ты. Займись торговлей, а если не сможешь, открой постоялый двор, принимай гостей со всего континента. Дай им поесть и поспать… Нет желания заниматься этим, стань путешественником, побывай в разных уголках Дракии, расскажи о том, что увидишь… Только не убивай и не грабь больше никого…
Сашка развернулся и пошел к выходу из катакомбы. Его спутники последовали за ним.
Ар’рахх прихватил тяжеленный сундук, закинул его на плечо. Серебряные слитки глухо позвякивали в такт его шагам.
Разбойник, все еще не веря, что не только остался жив, но и стал обладателем немалого богатства, не притрагивался к монетам до тех пор, пока не замолкли окончательно звуки уносимого серебра. Потом он с трудом собрал в куртку светлые прямоугольники, завязал ее узлом, единственной рукой закинул ее на плечо.
«До вечера из города надо выбираться. А там посмотрим!» От принятого решения на душе стало полегче… …Через день охотники за артефактами вновь были в пути. Вчера, после недолгого обмена мнениями все сошлись на том, что ящик со слитками принадлежит только Ир’рне.
Молодой стражник даже в мыслях не претендовал на чужое, Сашке и Ар’рахху вполне хватало собственных средств… По молчаливому согласию, девушка запрятала ящик где-то под скалой, недалеко от Храма, после чего они со Стражником вернулись в Храм, а Сашка с Ар’раххом продолжили путь на рынок, где они намеревались приобрести кое-что, необходимое им для грядущей экспедиции. …Основной статьей дохода Храма Сердца Богов были паломники. Целый год они исправно понемногу пополняли казну Храма, затерянного среди болот и топей. Дорога к Храму, удаленному от основной транспортной артерии — реки — была непростой. Жуткие непроходимые топи, тучи москитов, за считанные часы выкачивающие из паломников литры крови, опасные болотные хищники, умеющие так затаиться в зарослях камышей и травы, что неудачливые путешественники зачатую обнаруживали грозящую им опасность, только практически наступив на голову плотоядного… А были еще ядовитые пиявки, смертельно ядовитые лягушки Ж’ба и многое другое… Все это делало хадж к Сердцу Богов не просто испытанием, а настоящим подвигом во имя веры.
Но в последние Годы в политике Храма Сердца Богов стали происходить большие изменения. К власти в Храме пришел немолодой Жрец, много Лет прослуживший в Храме Воли Богов. После его возвышения архаичные методы работы с паломниками, как с главным источником поступления средств в Храм, просуществовали недолго. Новый Первосвященник сразу изменил отношение к паломникам. Во-первых, их должно стать больше. Но не всем по плечу невыносимые испытания по пути в Храм и обратно. Значит, решил Верховный Жрец Храма, нужно эти испытания сделать приемлемыми для большинства желающих своими глазами увидеть Сердце Богов.
Он приказал прорыть каналы, соединяющие болотные озера между Б’роодом и Храмом в одну сеть. Из самого большого из озер вытекала река — приток главной реки Дракии. Так появилась транспортный путь между главной водной артерией континента и Храмом Сердца Богов. За Год количество паломников в Храм выросло в тридцать раз, потом еще вдвое… Потом еще…
Пик наплыва жаждущих прикоснуться к святыне всех верующих в Сердце Бога приходился на первые месяцы после окончания Игр Богов. Практически ежедневно от той или иной пристани на всем протяжении реки Б’роод отходили гребные и парусные суда. На палубах толпились группы драков, особо приверженных культу Богов. Хадж через лабиринты озер, протоков и каналы был не близким, в пути беспрестанно донимали москиты, слепни и оводы, но все же он был неизмеримо легче, чем — пешим ходом. Через рукотворные каналы- протоки излишки воды, выпавшей в этих местах в сезон дождей, быстрее, чем обычно, скатывались в реку. Мелиорация с Годами существенно повлияла на микроклимат Брюха
