применяются безгильзовые боеприпасы. Это обеспечивает высокую скорострельность и высокую начальную скорость снаряда. Масса одного «патрона» — один килограмм. Скорострельность каждой из пушек — примерно сто выстрелов в секунду. Умножьте эту цифру на четыре. Столько снарядов вы можете выпустить по противнику всего за одну секунду.
Боезапас — двадцать тысяч снарядов, или двадцать тонн. Это немного. Если начать стрелять одновременно из всех пушек, через пятьдесят секунд непрерывной стрельбы у вас не останется ни одного патрона. Для тех из вас, кто воевал — это примерно как пять полных рожков «калаша».
В коротком бою этого достаточно, но на затяжной — нужно гораздо больше.
В связи с ограниченностью боезапаса данный тип истребителей применятся в основном для перехвата воздушных и наземный целей, для эскорта транспортных и пассажирских кораблей, для охраны истребителей-бомбардировщиков. Он также используется для заброски и эвакуации небольших диверсионных групп. Его легко спрятать, топливом для него, в крайнем случае, может послужить дождевая, и даже морская вода.
— Скажите, а есть самолеты, на которые не действует этот генератор волн? — вопрос задала девушка с копной русых волос из первого ряда.
— Разумеется, есть. Стопроцентной защитой от излучаемых им волн является 50- сантиметровый слой свинца. Такая защита есть на всех транспортных, пассажирских и военных кораблях — воздушных, водных и космических, чья энерговооруженность позволяет разместить на своем борту контейнер со свинцом, в которой укрыта аппаратура, в частности, бортовые компьютеры.
— Если на самолетах нет электрооборудования, как же ими управляют? — не унималась любопытная девчонка.
— Гидравлика. Старая добрая гидравлика. И никакой электроники.
Так! На сегодня пока — все. После обеда вас ждут в центре физподготовки. А со мной вы встретитесь завтра, в кабинете авиасимуляторов. Будем учиться летать.
— Так сразу?
— А чего тянуть? Кого ждать? Для того, чтобы летать, нужно летать. Много летать...
Со дня «приемных экзаменов» прошла всего неделя, а физическая подготовленность звездных новобранцев заметно улучшилась. Никто уже не хрипел, задыхаясь, во время ежеутреннего 40-минутного кросса, парни легко подтягивались на перекладине по десять — двадцать раз, с удовольствием и подолгу занимались в зале боевых единоборств. Впрочем, здесь энтузиазм ограничивали сами инструкторы, строго следившие за тем, чтобы бойцы не забывали надевать защитную амуницию, и жестко наказывали за удары в область головы — намеренные или случайные.
Какую технику оттачивали девушки, было неизвестно. На дверях из спортивного зала аршинными буквами, по-русски было написано: лицам мужского пола вход категорически запрещен.
А так как все хорошо помнили, чем закончилось отставание в кроссе во время тестов, добровольцев, готовых рискнуть своей головой ради удовлетворения простого любопытства, как-то не находилось.
Да и времени на любопытство оставалось все меньше и меньше.
Кабинет авиационных симуляторов был рассчитан на одновременное обучение двадцати пяти человек, и он был занят с раннего утра до самого позднего вечера. С утра проводились «штатные» занятия, ближе к вечеру начинались «свободные полеты». Причем в одно и тоже время в соседних кабинах можно было встретить и неопытного новобранца, и курсанта, одетого в форму звездного рекрута со знаками второго или третьего года обучения, и даже самого Николая Платоновича.
Небольшие открытые кабинки с сиденьями, ручками управления и тремя стереоэкранами позволяли создавать иллюзию полета на любом из основных типов летательных аппаратов, включая тяжелые истребители-штурмовики или пассажирские самолеты, управляемые двумя пилотами.
Но наибольшей популярностью у новобранцев пользовались, разумеется, симуляторы ИПЛ-4.
Первым попробовать себя в совершенно новом деле решился Максим — бывший приятель Ирины. Возможно, он претендовал на роль лидера группы, возможно, действительно, оказался самым нетерпеливым. Когда седой предложил кому-нибудь из новобранцев самому попробовать занять место в кабине виртуального истребителя и постараться «оторвать» его «от земли», Макс, как его звали все окружающие, вызвался первым.
Он уверенно забрался в «кабину», не очень внимательно выслушал наставления Николая Платоновича, чуть подрагивающей рукой отвел на себя рукояти, управляющими углами атаки двух нижних двигателей, прибавил «газ».
Истребитель «оторвался» от поверхности, завис. Макс «прибавил тягу» третьему двигателю, намереваясь разогнаться и перейти в режим полета. Но ИПЛ-4 повел себя странно. Вместо того, чтобы стрелой уйти в небо, он опустил нос и «на большой скорости» «врезался» в «землю».
По экранам поползла надпись: «Полеты над землей опасны для Вашего здоровья». Девчонки прыснули. Макс побагровел, вытер вспотевшие ладони о костюм и полез из симулятора наружу.
— Еще желающие есть? — ехидно поинтересовался седой, с прищуром оглядывая новобранцев.
— А можно мне? — подал голос Заречнев. Николай Платонович помолчал, очевидно, оценивая, насколько упадет авторитет Александра оттого, что он, как и Макс, «гробанёт» самолет. Но потом, видимо, решил, что пусть все идет своим чередом, и кивком головы разрешил занять место в «кабине пилота».
Сашка устроился в кресле пилота, покрутился в нем. Сидеть было не очень удобно. «Не может быть, чтобы кресло было одно для всех. Должны быть какие-то регулировки. Не сразу, но рычажки, с помощью которых можно было двигать кресло вперед и назад, немного отклонять спинку, нашлись. Хитрые ручки были спрятаны в недрах самого кресла, видимо, неспроста. Но почему — это предстояло понять позже.
Глядя на Сашкино ерзание в кресле пилота, Николай Платонович нахмурился, но как обычно, ничего не сказал. Видимо, способность к самостоятельным действиям у рекрутов здесь не наказывалась.
Заречнев осмотрел скудную приборную панель, обратил внимание, что «указатель топлива» лежит почти на нуле, а «температура реактора» приближается к красной зоне. Он закрыл глаза, кончиками пальцев «вспоминая», где находятся рычаги управления тягами двигателя, их отклонением, заслонками воздушного охлаждения реактора, перевел в положение, когда они максимально открыты. «Температура реактора» медленно поползла вниз. Седой удовлетворенно хмыкнул, но по поводу топлива ничего не сказал. Ждал, когда инициативу проявит Заречнев?
— Скажите, а как на можно пополнить запас топлива? — повернул голову в сторону Николая Платоновича Александр. Тот молча протянул руку к боковому экрану, ткнул пальцем в едва заметное слово «вода». Указатель топлива поднялся к самому верху.
— Ну, что? Взлетать будешь? — с некоторым раздражением поинтересовался у Сашки седой, с нетерпением поглядывая внутрь кабины.
Бывший гладиатор ничего не ответил, перевел ручки «газа» всех тех моторов в переднее положение и «отпустил тормоз».
Взлетная полоса на экране симулятора быстро понеслась на новобранца, стрелка
