стереоэкран, разумеется, сразу узнал себя.
Выражение затравленности и обреченности на его лице неожиданно сменилось на другое. Он откуда-то сзади, из-за пояса выхватил небольшой пистолет (или бластер?), почти не целясь, выстрелил в голову своего командира. Мозговая ткань человека с влажным чавканьем разлетелась по комнате.
Предатель навел лучемёт (это был все-таки бластер, только очень миниатюрный) на Диту, зловеще прошипел:
— Ты, сучка, конечно — бессмертная. Но даже такие, как ты, подыхают, если им в башку попадает луч из бластера. Раз уж так получилось, что ты решила взять под свою защиту этого чмошника, ты подохнешь вместе с ним. Всем стоять! — заорал Кукушкин, заметив, что Заречнев двинулся в сторону Диты.
— Ты дурак, Ваня! — обратился к лазутчику Сашка, не переставая, однако, перемещаться в сторону бессмертной. — Ты дурак, потому что думаешь, что я тебя испугался. И ты дурак, потому что думал, что предательство сохранит тебе жизнь. Я не знаю, что ты тут плел насчет бессмертных, но я смерти не боюсь. Мы все умираем — рано или поздно. Умру я, подохнешь и ты. Весь вопрос, не в том, как и почему человек умер, а в том, как он жил. А ты жил как червяк, и подохнешь, как навозный червяк. Червяк из огромной кучи говна!
Однако Кукушкин не подался на Сашкину провокацию. Видимо, слишком уж явно Заречнев пытался добиться того, чтобы предатель перевел ствол своего бластера с бессмертной на него.
Сашка это понял тоже. Но он уже успел завершить то, ради чего, собственно, начинал свой грубый монолог — встал между стволом Ивана и бессмертной, полностью заслонив собой Диту.
Кукушкин понял, что проиграл.
Угроза смерти на бывшего гладиатора не подействовала, а Диту он закрыл собой. Наверняка она успеет, в случае его выстрела, достать свое оружие и ответить ему. Причем ответить так, чтобы он непременно остался жив. А потом его даже и пытать никто не будет: его выдадут его же собственные мозги.
— Все равно вам не узнать, кто за этим стоит! — воскликнул он, направляя дуло лучемета себе в голову.
Раздался выстрел. Мозги предателя смешались с мозгами убитого им командира группы.
Николай Платонович мрачно осмотрел месиво из убитых тел и разлетевшихся по почти половине комнате мозгов, недовольно посмотрел на бывших гладиаторов.
— Я думаю, горя нам предстоит хлебнуть с вами еще немало. Хотя за то, что выявили предателя — отдельная благодарность. И за то, что защитили Диту — тоже молодцы.
— А что значит — бессмертная? И почему, если она — бессмертная, но её можно убить?
Николай Платонович переглянулись с Дитой; на вопрос ответил седой:
— Дита — не человек. Она похожа на нас; её геном полностью соответствует геному хомо сапиенс. В нем только одно отличие — представители её народа не умирают от старости. Если они не заболеют, не погибнут в результате несчастного случая, их не убьют предатели, они могут жить вечно. Вот что значит — бессмертная.
— Тогда сколько же лет нашей уважаемой руководительнице? — с легкой долей ошалелости поинтересовался Заречнев, не сводя изумленных глаз с предмета своей любви.
— Точную цифру тебе знать незачем. Скажу одно — ей больше четырех тысяч лет.
— Вы шутите! Этого просто не может быть!
— Нет, он не шутит! — с легкой улыбкой вступила в разговор Дита. — Мне действительно больше четырех тысяч лет. Я была еще в составе самой первой экспедиции посещения на Гее. Земляне хорошо запомнили меня. Дита — это сокращенное имя. Мое полное имя — Афродита.
— Ни хрена себе! — сказал Сашка, запустив пятерню в свой затылок. — Так про Ахиллеса — это была не шутка?
— Нет, не шутка. Я действительно была знакома с этим воином. Ножи он метал на самом деле очень хорошо. Но на мечах дрался лучше всех.
— Ладно, давайте вернемся к нашим баранам! — вывел из ступора Сашку Николай Платонович. — У меня тут вопросик один обозначился — после сегодняшнего сканирования мозга драка. Хочу задать. Кто готов мне отвечать?
— А о чем вопрос-то? — дал о себе знать зеленый верзила. Он не очень хорошо понимал, что происходило, но искренне рад был, что для его друга все закончилось благополучно.
— Как ты можешь объяснить, Ар'рахх, что в твоем теле присутствуют те же нано-роботы, какими был привит Заречнев?
— Не очень понимаю, о чем ты? Что такое нано-роботы? И как они вообще могут попадать в чьи-то организмы?
— Коротко объяснить не получится... А попадать они могут в результате укола, пореза и тому подобное. В результате прямого контакта крови двух субъектов. В нашем случае — твоей и Заречнева. Где и как вы могли контактировать так, что его кровь смешалась с твоей?
— Таких эпизодов было немало. Но то, о чем вы говорите, могло произойти, скорее всего. когда я три Дня тащил на себе раненного Саш'ша от Храма Ока Богов. Его нога была вся в крови... На мне тоже были порезы и небольшие ранки, так что вполне могло произойти то, о чем ты говоришь.
А что? Это очень плохо?
Глава 4.
Тотализатор «реала».
«Город Богов... Как же ты не прост, Город Богов». — думала Дита, собирая свою совсем крошечную сумку с личными вещами перед отбытием из летной школы. — «Ты — самая могущественная цивилизация в нашей части Галактики. Твое население — больше миллиарда бессмертных. Но сколько из них заслонили бы меня в ситуации, когда человек-предатель Иван Кукушкин прицелился в меня из своего страшного лучемёта? Сколько? Наверное, ни одного. Бессмертие скрывает в себе гигантские возможности, но оно таит и массу страшных проблем. Ладно, проблему перенаселения решили просто. В Городе Богов давно уже рождается столько элоев, сколько погибает или умирает. Да, многим парам приходится ждать своей очереди на рождение ребенка сотни лет. Часто пары распадаются, так и не дождавшись своего череда. Они создают новую «ячейку общества» и снова занимают очередь...
Вторая, да пожалуй, и самая главная проблема — это страх. Страх умереть и потерять тем самым свой самый бесценный дар. Ибо зачем способность жить вечно, если ею нельзя воспользоваться?
Город Богов, пожалуй, самое защищенное место во Вселенной. Если бы все цивилизации Галактики объединились и начали войну против элоев, даже устроили штурм города-планеты, они не смоги бы ни взять Город Богов, ни его уничтожить. Что-что, а с точки зрения накопления научных знаний в одной гениальной голове бессмертие обладало несомненным преимуществом.
И все же самым большим страхом у бессмертных остается страх смерти. Всё, что может
