Зеленый верзила с земли хорошо видел метаморфозу, произошедшую с самолетом его друга. Он поднял ко рту микрофон, намереваясь подсказать, что БПЛА, преследовавший его, тоже пошел за ним вверх, навстречу своему «двойнику», но, поколебавшись, так ничего и не сказал. Сейчас Саш'ша лучше было не отвлекать. Похоже, он управиться сам.
А бывший гладиатор словно с цепи сорвался. Он выполнил немыслимый разворот, из-за чего сразу же оказался в хвосте «охотника» и (это было видно даже с земли!) от души всадил ему всеми четырьмя пушками в двигатели! БПЛА задымился.
Заречнев не стал «добивать» «охотника», резко ушел с линии возможной атаки второго противника, так же уверенно сманеврировал, заходя в тыл БПЛА. С земли показалось, что беспилотникам кто-то срочно заменил программу — настолько беспомощными выглядели машины, еще пару минут назад казавшиеся непобедимыми «бойцами».
На этот раз азарта в действиях землянина было меньше. Он довольно долго летел вслед за охотником, чутко реагируя на все его попытки «отцепить хвост», а потом дал длинную очередь из внутренних пушек.
Один из двигателей «охотника» тотчас же стал «плеваться» черным дымом, БПЛА отвалил в сторону.
— Я могу считать, что сегодняшнее задание выполнено? — раздался совершенно спокойный голос Заречнева в наушниках у всех, кто следил за его поединком с машинами с земли.
Николай Платонович посмотрел по сторонам, как бы не чувствуя уверенности за приказ, который он сейчас отдаст, поймал взгляд бессмертной. Та едва заметно опустила и подняла ресницы.
— Хорошо! — услышал Сашка голос седого. — Ставлю тебе «зачет»! Можешь возвращаться на базу.
Заречнев вернул шарик «секретного» рычага в исходное положение, стал выполнять разворот, заходя на ВПП.
Неожиданно зоркий следопыт заметил, что исчезнувший было куда-то «подстреленный» «охотник» возвращается. Причем идет на высокой скорости, наперерез Заречневу на чрезвычайно низкой высоте. С высоты тот мог его просто не видеть. «У'гатт топ'п!» — сказал он, поднося микрофон к губам.
Землянин среагировал молниеносно. Он увеличил скорость, почти на месте развернулся, одновременно заходя в тыл БПЛА. Бой был коротким, но жутким.
Сашка буквально на части раздолбил «предателя». (Хотя какая может быть обида на машину? Она просто выполняет заложенную в нее команду, или указания с земли). «Охотник» пытался ускользнуть, маневрируя на сверхмалой высоте, но тщетно... Осколки и части уничтоженной машины вскоре были разбросаны на расстоянии несколько километров друг от друга.
— Зачем же так жестоко? — с улыбкой поинтересовался Евгений Дягилев, первым подходя к самолету после того, как Сашка заглушил двигатели и поднял фонарь кабины. — Достаточно было сжечь ему еще один движок...
— Да не знаю. — честно сказал Заречнев. — Обидно что-то стало. За нападение исподтишка.
— Это бывает. Машина — она и есть машина. С завтрашнего дня вы со своим другом поступаете в мое распоряжение. Я буду готовить вас ко Дню Патруля.
— А что это такое?
— Если одним словом — состязания. Если двумя — гладиаторские бои, если тремя — выпускной экзамен для молодых летчиков. А вообще рассказывать можно долго. Мероприятие серьезное, так что готовьтесь. Завтра в девять я жду вас обоих в моем классе. И не опаздывайте!
— Ну, и что ты обо всем этом думаешь? — угрюмо поинтересовался землянин у своего друга после того, как они остались одни.
— Да ничего не думаю. Мне кажется, эта ваша Галактика — штука здоровая, но везде — одно и то же. Гладиаторские бои — они хоть где гладиаторские бои. И как хочешь их называй. Хош — Игры Богов, хош — День Патруля — все едино. Видно, нам с тобой участвовать в них на роду написано. Как говорят земляне — Судьба. А от судьбы — не уйдешь!
— Слушай, ты чё такой умный, а? Тебе это сказал кто-то, или ты сам догадался?
— Сам догадался. В ваших книгах много всяких разных умных мыслей написано. Могу тебе человеческие стихи почитать. Почитать?
— Нет уж! На сегодня сюрпризов хватит! Давай-ка лучше отдохнем, как следует! Что ты там говорил про рыбалку?
— Ты ничего не хочешь рассказать мне, Коля? — пристально глядя в глаза седого, строго спросила его Дита. Николай Платонович выдержал её взгляд, тяжело вздохнул, опустил голову. Его плечи поникли.
— Что конкретно тебя интересует?
— Ты получал какие-нибудь инструкции от приближенных Джаддаффа, или от него самого?
— Да. Разумеется, получал.
— А почему мне ты ничего не сказал?
— Мне пригрозили, что если ты что-то узнаешь — убьют.
— Убьют? Тебя? С каких пор ты стал бояться смерти? Ты, который прошел через такие испытания, такие...
— Не меня. Тебя! Меня предупредили, что если я хотя бы обмолвлюсь о том, что получал некоторые рекомендации от Сенатора господина Джаддаффа, то они тебя убьют. А твой проект — свернут, так без тебя некому будет им заниматься.
— Ты думаешь, я поверю, что ты спасал меня, и поэтому — молчал. Чушь!
Она заложила руки за спину, нервно походила по комнате, еще раз прокручивая в голове все подробности недавнего разговора с главой самого могущественного клана Города Богов.
В принципе, Николай может, уже и не врет. Но почему он не сказал всей правды раньше?
— Я не верю тебе — что бы ты ни говорил. Чем «купил» тебя Джаддафф? Посулил тебе вечную жизнь? Да? Он обещал тебе «привику бессмертия»? Говори!
— Нет, бессмертия он мне не обещал. Да и ты сама знаешь, что люди не могут становиться бессмертными. Человеку можно продлить срок жизни в несколько раз, но все равно через какое-то время он умрет. Исходный генетический материал, знаешь ли, другой.
— А ты считаешь, восемьсот лет — это мало? Это же в десять раз больше обычной продолжительности человеческой жизни. Для вас, людей, это все равно что бессмертие — для нас.
— Я еще раз говорю: я никого не предавал. Стремление сохранить жизнь руководителю проекта — это не предательство. Это, если угодно — попытка принести себя в жертву...
— Замечательно! Ты думаешь, им трудно найти тебе «замену»? А обо мне ты подумал?
— Я только о тебе и думал...
— Ладно, все понятно. Так мы с тобой будем часами «ходить по кругу», выясняя — что предательство, а что — нет.
Теперь ответь мне еще на один вопрос: какие инструкции ты получил по поводу двух, этих... Ну, ты меня понял...
— Да не было никаких четких указаний. Так... Два пожелания. Первое — постараться не
