Верхнем Таяне ешть хребет Шемь Швадеб…
- Эй, - сказал Лонси, переведя взгляд ниже, - погоди.
- Что?
- Что… то есть, что это у тебя? Вся нога в крови.
- А-а, - небрежно сказала девчонка, - это лошадь шпоткнулашь. О камень меня приложила.
На миг Лонси заподозрил, что она врет и на самом деле промахнулась топором, пока рубила кустарник. Но так осрамиться мог скорее он сам, никогда толком не державший в руках ремесленной снасти, а не дикарка Юцинеле, которая ловко управлялась что с оружием, что с инструментом. Да и рана тогда выглядела бы иначе. Должно быть, действительно камень повинен… Лонси покачал головой. Вот дурочка девчонка! Жутко было смотреть на грязную голую икру под закатанной штаниной; лоскут кожи содран, и поверх – корка из сукровицы и грязи. Ладно он, с непривычки измучившись верховой ездой, ничего не замечал в пути, а сама-то Юцинеле что? Еще кусты рубить пошла…
- Глупая, - укоризненно сказал Лонси. – До мяса рассадила, и делаешь вид, будто ничего нет. А если загноится?
Неле моргнула и нахмурилась. Глаза у нее были красивые – светло- сиреневые, в мохнатых темных ресницах. Единственное, что в ней было красивого.
- Я жаговор прочитала, - полушепотом ответила она, наклонившись к нему с лошади.
Лонси с неудовольствием поджал губы. Велел ей сидеть тихо и вытянул над раной два пальца.
Заговор девчонка, может, и прочитала, но силы в нем не было никакой. Еще из школьного курса истории Лонси помнил, что дикарям известна только Первая магия, а потом об этом же рассказывал в университете этнограф. Лектор, знаменитый исследователь, много времени проведший в экспедициях, говорил, что и это убогое знание не стоит переоценивать. Сплошь и рядом отсталые племена путают живой амулет с простым украшением, работающую словесную схему – с поэтическим заговором. Впрочем, сфера воздействия Первой магии узка, возможности ее скромны, а первобытная вера обладает такой мощью, что подчас различие в эффективности незаметно…
«Но пустую палку с боевой ручницей они никогда не путают», - нагло заметил тогда с последнего ряда жирный Оджер Мерау. Лонси, прилежно строчивший, вздрогнул и обернулся, ища грубияна гневным взглядом. Мерау его не заметил; Лонси надеялся, что магистр осадит хама, но тот только добродушно хохотнул и сказал: «Вы правы, коллега. В свою очередь, не стоит недооценивать здравый смысл, распространенный среди отсталых племен…»
Лонси закусил губу, отгоняя воспоминания, и вздохнул.
- Чего это? – донесся настороженный шепот Неле. – Чего у меня там?
Подняв голову, маг ободряюще кивнул.
- Ничего особенно плохого, Неле, - сказал он. – Но твой заговор – нерабочий. Смотри внимательно, сейчас я закрою рану.
- Ой, - неожиданно переполошилась горянка, - что это… что ты… что мне делать-то?
- Ничего, - улыбался Лонси. – Сиди тихо.
Лошадь, почуявшая силу магии исцеления, стояла как вкопанная, даже ушами не шевелила. Лонси подумал, что не станет прописывать жесткий лимит, пускай лошадке тоже перепадет. На что - на что, а на это сил у него хватит… Жаркий воздух под пальцами превратился в прозрачную глину. Медленно, с усилием Лонси вывел на ней основной элемент заклятия; рука его оставляла голубоватый светящийся след, заметный даже сейчас, в пору макушки дня, и видеть это было приятно. Потом маг быстрыми, доведенными до автоматизма движениями дочертил над коричневой от запекшейся крови лодыжкой простую схему и, сосредоточившись, замкнул ее.
- Ох, - сказала горянка. – Ой-й…
И, забыв о его предостережении, переломилась в талии, мало не ткнувшись носом в собственную ногу. Сковырнула сохлую корку, провела ногтем по гладкой белой коже, снова восторженно ахнула. Остаточная энергетика заклинания погасла. Чалая кобылка Неле переступила на месте и ударила копытом. В плечо Лонси сзади ткнулась морда второй кобылы: та, кажется, тоже хотела приобщиться полезному воздействию.
Маг улыбнулся и потрепал свою серую по щеке.
- Да-а… - протянула Неле. – Вот оно как…
- Хочешь, научу? – спросил Лонси. – Это просто.
- Конечно! – обрадовалась Неле, и лошадь под нею сдала назад, чуть не ударив мага копытом.
- Потом, - сказал Лонси, смущенно опустив взгляд. – На обратном пути, ладно? Только… Неле, подержи мою лошадь, пожалуйста. А то я на них плохо забираться умею…
Горянка засмеялась, не в пример дружелюбней, чем прежде, и ловко поймала серую под уздцы.
- Давай, - поторопила она. – Блажные вы там, в Ройште… Как это вы – без лошадей?..
- А вот так, - пыхтел Лонси, ловя ногой стремя, - без… лошадей… не нужны… они, я же… не знал… что тут окажусь…
Наконец, он влез в седло и с помощью Неле взялся за повод. «Ну что, едем?» - едва не сорвалось с его губ, когда маленькая жесткая ладонь накрыла вдруг его руку.
- Лонши, - едва слышно проговорила Неле, не торопясь трогать с места, - тут тени…
Сиреневые ее глаза сощурились, взгляд устремлялся куда-то в золотящиеся под солнцем заросли. Судя по выражению лица Неле, она решила отплатить Лонси услугой за услугу, но о чем зашла речь, маг не понял.
- Кто? – довольно громко удивился он, пытаясь разобраться, как поворачивать кобылу.
- Тшш! – сморщилась горянка. – Тени тут. Тени Ройшта. Не видишь?..
«Тени Ройста? – недоумевал Лонси, оглядываясь. – Она имеет в виду, что тут аллендорские земли, и сюда протягиваются тени столицы? Тьфу, даже я бы так вычурно не сказал…»
- Ладно, - разочарованно сказала Неле, пожав одним плечом. – Поехали, что ли.
Склон становился все круче, кобыла спотыкалась, из-под ее копыт с шуршанием бежали вниз мелкие камешки и песок. Солнце светило так ярко, что Лонси слеп; глаза болели от судорожного прищура. Голову напекало. Кляня себя за то, что поскупился на соломенную шляпу, маг накрыл макушку носовым платком – через полчаса платок остался на какой-то колючке, и Лонси совсем затосковал. Горянка на своей чалой ускакала куда-то вперед, так что и не приметить ее было среди кустарника. Лонси рысью ездить не умел, по этой тропе – никогда не решился бы. Ему было неловко и страшно.
- Неле, - наконец, сдавшись, окликнул он. – Юцинеле!
- Что? – донеслось издалека.
- Держись ближе!
- Тропа ужкая. Да жду я тебя, жду…
Серая кобыла снова споткнулась, Лонси не успел увернуться от колючей ветви, протянувшейся поперек тропы, и получил царапину на скуле. «Издевательство», - тоскливо подумал он. Почему именно ему судьба удружила таким невезением?..
