Все лицо и кожу груди дергал мучительный, не поддающийся контролю тик.
«Requiem aeternam dona eis… dona nobis… amici… Domine».
…Рыжекудрая, пышноволосая женщина клонит лицо в молитве, складывает ладони. Гремит орган — так, что вибрирует обшарпанная скамья. Кэтри Лэнгсон никогда не могла зачесаться так гладко, как хотела, и солнечный пух окружал ее голову, точно ангельский нимб.
Так же светились ее волосы, когда лежала она на веранде, и трепал их ветер номерной колонии DHL-00/4. От смерти мать помолодела. Ангел Леонардо с мраморной кожей, с обрубками вместо рук…
Лакки зажмурился. Снова вытаращил глаза.
Выдохнул.
Уставился в небо.
Что-то было не так. Их осталось двое из двадцати, и это само по себе было настолько не так, что для прочих соображений не хватало оперативной памяти. Поэтому Лакки потребовалось время, чтобы осознать.
А где, собственно, нукта?
И Венди?
— Венди, — вслух пробормотал Лакки. — Венди — это, то есть, Гвендолен…
Он сидел на крыше того самого центра, куда не дошел его взвод. Счастливчика можно было наречь таковым во второй раз. Или в третий. Или еще в какой. Он не считал. Наверное, Птица до сих пор думала о нем. Лучше б не думала, трудно, что ли, его забыть…
Ифе.
Она сейчас, наверное, на тяжелом крейсере, на «AncientSun». Сидит в медотсеке, белом, стерильном, или в каютке своей, опрятной и тихой. Что-то делает. Может, поет. Просто песню поет, или кому кличет что… адмиралу Луговскому. Кораблю «Древнее Солнце». Первому ударному флоту.
А может, и нет.
Шел ежесуточный сеанс галактической связи. Ксенолог майор Хольм отправлял командованию мобильной армии отчет о происшествиях. Доставлялись новости, приказы, рабочая информация. Разрешалось послать письмо или запрос. Джек и посылал. Командир десантного взвода космических войск вне зависимости от звания имел красный маркер, некоторые дополнительные права доступа. Их могло хватить на предоставление полного досье экстрим-команды, погибшей в ходе операции по зачистке территорий, прилегающих к научно-исследовательскому центру «Биопластик» на Третьей Терре.
Досье на экстрим-команды составлялись недифференцированные. Результаты поведенческого тестирования человека и биологического оружия — в одной шкале. Местра Джайалалитха рассказала. Джек не имел проблем ни с дикцией, ни с памятью, потому звучной кличкой Кесумы не пользовался.
Пришел ответ.
«В составе части 39476S (космическая пехота) Гвендолен Вильямс не служила. Возможно, допущена ошибка. Предлагаем варианты…»
Джек сидел, тупо перечитывая строчки.
— Это ж откуда она вылезла? — спросил он вслух.
Сложил браслетник, нацепил на запястье.
Надо было выяснить, раз уж взялся. И он пошел искать Кесси Джай.
…ррит было даже не двое.
Трое.
Конечно, теперь можно было костерить Хольма, что не предупредил и не рассказал, или себя костерить, что поверили Свену как святому писанию, или желать смерти тем ксенологам, что составляли психологический портрет чужой расы и потом учили Свена… Ррит — хищники- одиночки; на Терре остались приверженцы древней чести, желавшие порадовать богов достойными смертями; они собирались пользоваться почти исключительно холодным оружием. Все так.
Ррит прежде всего разумные существа. Это раз.
И два — охота на них с нуктой получалась порезультативней охоты с «крыс». И значит, попадала в категорию «крайнего случая».
Они переняли тактику мерзких х’манков. Многокосый, убитый Лакки, играл ту же роль, что все его жертвы — роль приманки, отвлекающего фактора. Вместо дракона у ррит была снятая с чри-аххара пушка.
Из этих пушек по звездолетам стреляют. Драгоценные терранские джунгли выжгло на метр вглубь почвы, а каков был радиус поражения поверх, Лакки интересовало мало.
Ничего не осталось.
Похоронят одно досье.
Рыжая-рыжая, стерва бесстыжая, и дракон у тебя был настоящий мужик… в абордажном бою на борту рритской се-ренкхры уцелели, чтобы лечь в цветущем лесу.
Красивая была, Венди.
Внизу, в холле центрального корпуса, отведенном под общую комнату, диктор зачитывал новостную сводку. Кто-то, похоже, заказал архив вчерашнего военного радио и запустил его. Кесума сидела в полуразвалившемся, еще со старых времен оставшемся кресле, устроив ноги на хребте Джеки, который лениво растянулся по полу всеми четырьмя метрами. Слушала, подперев кулаком подбородок. Звук шел из динамиков ее же браслетника на соседнем кресле. По лицу видно было, что операторша думает о своем.
— Привет, — сказал Джек. Смуглянка подняла глаза. Он изложил вопрос, и Кесси кривовато усмехнулась.
— Ты какое имя запрашивал?
— Гвендолен Вильямс.
— Ее звали Арвен. — Экстрим-оператор помолчала. — Арвен Вильямс. Она не любила свое имя. Говорила, родители были идиоты. Вот только померли, и теперь она в память о них не может его поменять…
— А-а, — сказал Лакки.
Диктор умолк. Оптимистичная девица-ведущая озвучила какой-то скетч, а потом началась музыка. Гитарные аккорды. Вступление к песне.
