– Что с тобой?
– Рана, – простонал я, валясь ей под ноги. – Боюсь, смертельная. Вероника, помни: я… я обожал тебя!
Она, конечно же, сразу раскусила мою безыскусную игру и ухватила меня за ушко:
– Перестань сейчас же! Я, между прочим, на службе. Да и ты тоже. Выкладывай, что случилось?
С таинственным видом я прошептал:
– Меня хотят отравить! Подсунули яд под видом витаминов. Но мне удалось перехитрить злодеев. – Я показал ей капсулу. – Возьмешь на экспертизу? Мы вместе раскроем заговор и получим по ордену!
– Филипп! Прошу тебя еще раз: перестань паясничать! Это действительно своеобразный стимулятор, причем не только безопасный, но и крайне полезный. Знаешь, у меня есть небольшой запас, – Вероника выдвинула ящик стола и достала картонную коробку без надписи, – похожего снадобья. Только оно изготовлено по особой рецептуре, специально для офицеров. Сома активированная. Тебе я, пожалуй, дам упаковку – за красивые глаза. Пользуйся! Принимай каждый раз после еды и об усталости забудешь навсегда. Может быть, тебя даже назовут Филиппом Неутомимым!
– И в любви? – тихо спросил я, посмотрев ей в глаза.
– В любви особенно, – ответила она, ничуть не смутившись прямолинейности намека.
С некоторым даже вызовом ответила.
На каждую из моих отвратительного вида сорванных мозолей она выдавила по облачку розоватой пены из прозрачного флакона. Ранки сначала защипало, потом пена опала и покрыла кожу блестящей пленкой.
– К вечеру заживет, – пообещала Вероника. – Можешь обуваться.
– Как же обуваться? Вдруг снова сорву? – забеспокоился я.
– И не пытайся, ничего не выйдет. Ну, беги. – Она запустила пальцы мне в волосы и ласково их взъерошила.
– Вечером увидимся, – почти утвердительно сказал я.
– Увидимся. Непременно.
Я спустился почти до первого этажа, когда вспомнил о трясущемся фужере. Быстро взбежал обратно и спросил:
– Вероника, радость моя, будь любезна, развей сомнения: чего там эта беда стеклянная вибрирует? Ну, та, которая вроде рюмки?
Она нахмурилась, соображая, что я имею в виду под названием эта беда вроде рюмки, потом просветлела лицом и сообщила:
– Опять кто-то ассенизационную систему в аварийном режиме гоняет. Боб, наверное, – ради любопытства. Все волнуется, потянет ли канализация увеличение загрузки, если штат базы вдруг вырастет. Перестраховщик!
Все развлекались в тире, а я сидел в учебном классе и под руководством Наума Березовского изучал устройство шлема. Наумко научит, – говорит старорусская присказка, указывающая на широкую просветительскую работу, проводимую посланниками Хазарского каганата в древней Руси. И вот минули века… Что изменилось?
Наум больше показывал, чем рассказывал. Моторная якобы память важнее. Может, оно и так.
Сканер мы совместными усилиями отстроили, частоту связи настроили, микрофон и наушники по голове моей подогнали. На микрофон (серебристая горошина, свисающая с тонкого пружинного усика) я косился с опаской: если его скусить, то сработает взрывной заряд самоликвидатора, эквивалентный двум унциям пластита. Хватит не только на то, чтобы владельцу череп оборвало, но и на то, чтобы он при этом нескольких врагов с собой прихватил.
– Наум, – спросил я, заранее вибрируя, – а бывали случаи, когда взрыв происходил непреднамеренно?
– Нет, – сказал он, потом выдержал многозначительную длинную паузу и добавил: – Но будут.
– Шуточки у вас, мастер инструктор… – вздрогнул я. – Страшноватые какие-то шуточки.
– Зато долго не забываются, – добродушно улыбнулся он.
Когда Наум решил, что я могу обращаться со шлемом не хуже прочих, мы отправились в столовую. По обоюдному согласию. И нечего смеяться. Сома взялась за мой организм, ускоряя, как было обещано, течение обменных процессов до космических скоростей, и я проникся безусловной важностью непременного многоразового питания.
Предсказание Генрика начало сбываться, я почувствовал себя Проглотом. Именно так, с большой буквы.
– Сегодня у взвода запланированы тактические учения с боевой стрельбой, – сказал мне после обеда Саркисян, – но я могу тебе предложить кое-что поинтереснее. И поопасней. Хочешь?
– Конечно, хочу! – воскликнул я. – Мы пойдем в разведку?
– Откуда ты это узнал? – покосился он на меня подозрительно. – Я же никому еще не говорил.
– Телепатия, – веско сказал я. – Телепатия и прямая связь с мировым биоинформационным полем, дарованная мне свыше – как будущему мессии! Армагеддон грядет! Вставай же под мои знамена, человечек!
– Болтун! – сказал облегченно Генрик. – Братья собираются снова засылать дипломатов к хонсакам. Они вроде нашли ставку рачьего главнокомандующего. Так по крайней мере они думают. Делегация будет мирная и лучше, если она минует охранные кордоны и разъезды хонсаков стороной, прямиком выйдя к начальству. База начальства расположена в долине, окруженной сложным для преодоления горным кольцом. Скалы, ледники, ветры. Егеря-хонсаки стерегут немногочисленные проходы в том кольце. Так вот, есть там какая-то странная пещера, пронизывающая горы насквозь. И не охраняется она почему-то. Шмель, летающий мини-робот с видеокамерой, нашел эту пещеру, пролетел почти до конца и пропал. И второй пропал. И третий тоже. Больше шмелей не посылали, но заинтересованность Братьев в этом пути осталась. Сейчас предложили сбегать, посмотреть, что к чему, мне. На абсолютно, к слову, добровольных началах. За вознаграждение, разумеется. Я согласился. Ну а ты как? Составишь компанию?
– С превеликим удовольствием, – сказал я.
– Вот и славненько, – обрадовался Генрик. – Тогда – отбой, пошли отсыпаться. Вечером разбужу.
Прежде чем улечься, я мельком просмотрел библиотеку в кабинете. Выбор книг мне, признаться, не понравился. Первую половину изданий составляли многочисленные Боевые роботы и прочий Battle Tech. Вторую – грандиозная подборка современных российских детективов. Крутой пацан против ментов. Так. Очень крутой пацан против ментов, козлов, мафии и просто крутого пацана в придачу. Так-так. Пацан, гораздо более крутой, чем прочие, против всех-всех-всех, но исключительно за
