В ответ он удивленно вскинул на меня глаза, но промолчал.
— Чай будешь? Будете? — быстро поправился радушный хозяин.
— Нет. Что с умениями? Подробнее объясняй…а то, я чую, опять все затянется… — Рома, не дождавшись даже моего ответа, кивнул, вспомнив что-то известное только им двоим. — В общем, нужно твое умение рисовать.
— Зачем оно вам?! — неподдельно удивившись, воскликнула девушка.
— Эмм…решили приобщиться к искусству, — фальшиво и с натягом улыбаясь, будто карточные шулеры мы смотрели на Киру.
Он перевела взгляд с Ромы на меня. У меня внутри что-то дрогнуло. Потом она посмотрела снова на чернокнижника.
— Ой ли?
— Ладно, — вздохнул колдун. — Версия не выдерживает критики и трещит по швам. Натану для исследований Кости нужно, чтобы я…зарисовал те ловушки, в которые попал до вас.
— Я-то рисовать вручную не умею, — развел руками я. — Только проявлять мысли на бумаге, но Роме этот метод не подойдет.
Хитрый, ох и хитрый лис… суметь так качественно, быстро и правдоподобно соврать не моргнув и глазом! С ним надо держать ухо востро…
— Нашли проблему, — немного расслабившись, сказала Кира.
Она сняла с плеча сумку и подошла к Роме, положив ладони ему на голову. Я сжал зубы.
— Глаза закрой и вспоминай те моменты, которые нужны. Только медленно…
— Зачем? — не сопротивляясь, впрочем, процессу поинтересовался Рома. — Ты ж в прошлый раз не так делала…
— То были языки, а я сейчас буду «печатать фотографии». Закрой глаза и рот, — приказала она.
Девушка посмотрела куда-то мимо меня. Повернув немного голову, я понял в чем дело: небольшой столик, стоявший по слева от кресла, на котором я сидел, послужил местом «выдачи снимков». На моих глазах фотография за фотографией появлялись на лакированной поверхности стола изображения мест из храма. Должно быть, Рома действительно начал вспоминать ловушки, пойманный на своем вранье. Я нахмурился — фотографии пошли по второму кругу. Он намеренно затягивает процесс?
Возможно, просто ищет решение… зараза. То же самое я мог сделать и сам, гораздо раньше! Твою ж… спокойствие, Натан! Это действие проклятия. Ладно, что ж, пусть развлекаются… как только Кира уйдет, я вытащу из головы чернокнижника фотографию его учителя и пойду на поклон сначала к Жене, а потом к Андрею. Женя пусть набросит на меня спокойствие… или я действительно скоро начну рвать и метать.
— Рома, фотографии уже по второму кругу идут. Впрочем, полагаю, ты отлично это знаешь. Скажи мне, сколько времени действует это проклятие с момента наложения до смерти объекта?
— Проклятье до смерти объекта? — Кира резко оторвала ладони от головы колдуна и посмотрела на меня. — Так зачем же вы мне тут про ловушки врете?!
— Чего?! — поразился я. Неужели этот идиот дал ей полный доступ к восприятию? На кой черт?! Или у него в голове настолько пусто, что от телепатических вопросов эхо даже по памяти блуждать начинает?!
— Какого черта вы врете мне сейчас? Что нужно вам на самом деле и кто проклят? — ледяным голосом спросила она.
— А это вообще твое дело? — в тон ей спросил я. — Подслушивать нехорошо, тебя мама не учила?
— Меня она много чему учила. За вранье лупила. Знаешь басню про мальчика, который все время кричал: «Волки! Волки!»? Дали доступ, сами же и прокололись. А если не мое дело, господин-всепредвидящий-маг-у-которого-все-распланированно, то не за чем было просить о помощи. Или стало скучно, и ты никого не нашел, чтобы обвинить в ошибках и отчитать, а? — распаляясь все больше и больше, сказала Кира.
— Ребят я… — начал было Рома, но я его перебил.
— Тебя просили прийти через полчаса, но тебе же надо было немедленно, не так ли?! А уж если что-то Кире надо, то все должны все бросить и подвинуться! А не захотят двигаться — так она подтолкнет!
— Ох, обидели! Ножки сожгли! А ты давно работал педагогом, а то я что-то не припоминаю экстремальных способов обучения типа выбросов из окна в свободное падение!!! Я за вас все распланирую, никому ничего не расскажу, а если кто-то проявит инициативу и решит что-то сделать, то брошусь на выручку, а потом ткну его носом в его ошибки, да хорошенько повожу. Но ведь никто не имеет права помочь, да?! И то, что кто-то не хочет смотреть, как ты собой жертвуешь вперед всех, тебя, конечно, не волнует!!! — девушка молниеносно схватила сумку и телепартировалась.
За один миг до того, как то место где она стояла прошил выпущенный мною белый луч. Ярость кипела во мне так, что я готов был снести весь этот город с лица Земли… родные пенаты спас Рома, метнув в меня какой-то из своих амулетов.
— Проснулся? — спросил он у меня, едва я открыл глаза. — Остыл?
— Да, спасибо… — я глубоко вздохнул. — Подставляй бошку, вытащу фотографию твоего учителя и помчусь его искать. Иначе я кого-нибудь прибью в порыве гнева… сколько мне осталось, кстати?
Парень, задумчиво прищурившись, почесал макушку.
— Неделя. При условии, что не лопнешь раньше от злости.
— Ну, от этой беды у меня есть одно средство, — я дотронулся до лба Ромы и подавив искушение стереть ему память по самое рождение, выудил из нее портрет его учителя. — Все, пока. У меня мало времени. Или нет, погоди. Как его зовут?
— Бертран. Это все, что я о нем знаю.
Я телепортировался. И вновь промахнулся, что вызвало жуткую ярость. Телепортировавшись второй раз, я вывалился на снег около кристаллического дома Жени. Постучал в дверь.
— Сейчас-сейчас… — он появился на пороге, сияя белозубой улыбкой. — Привет, Натан!
— Здорово, Женя.
Никогда раньше я не видел столь быстрой смены выражений на лице человека. Воздух перед ним заискрился от большого количества созданных защит. Он медленно попятился вглубь кристалла.
— Натан, погоди, я все могу объяснить…
— Погаси мою ярость!
— С радостью! — он взмахнул рукой, и я тут же почувствовавал неземную легкость. До того меня словно вдавливало в землю, а сейчас я на какое-то время вновь стал самим собой… и тут же пустился в анализ ситуации. Женя, творящий магию эмоциями, сильно испугался — иначе он щиты не создает. Мою ярость он отнес на свой счет, пытался что-то объяснить… вероятно, что-то связанное с Викой… и я уже даже догадываюсь что именно.
Мои мысли были прерваны хохотом друга.
— Что такое? — поинтересовался я.
— Да нет-нет, ничего, — отсмеявшись ответил он. — Просто тебя надо было видеть. Играть в театре не пробовал? У тебя бы замечательно вышел Вий. «Поднимите мне веки!»
— Ясно. Пустишь?
