раз и поднес зажигалку. Пламя вспыхнуло с шипением – голубое, слабое; он поставил лампу на пол.
– Ладно, ребята, держите его.
Он вытащил пистолет. Двое других спрятали свои и направились к Римо, отошедшему в дальний угол. Они схватили его за руки. Парень настойчиво вырывался, так что все они оказались ближе к человеку с пистолетом, чем следовало. Но ничего страшного, они же его держат.
Вдруг оказалось, что они его уже не держат, и оба почувствовали, как хрустнули их виски. Водитель, державший их под прицелом, обнаружил, что пистолет у него вырвали и выбросили в проем обгоревшего окна. Секунду спустя он с шумом плюхнулся в воду, а в руках у Римо оказалась паяльная лампа. Он прибавил пламени.
Двое сыщиков лежали на полу позади Римо, то ли в беспамятстве, то ли мертвые. Во всяком случае вели они себя тихо. Римо встал у дверей.
Он увеличил огонь и пламя зашипело еще громче, пожелтело.
Римо сказал:
– Ну что ж, теперь поговорим.
Полицейский испуганно огляделся. Не уйти. Ребята лежат на полу без движения. Готовы, наверное. Если бы подобраться к одному из них и схватить оружие…
Римо подошел и встал рядом с лежащими.
– Начнем помаленьку, – сказал Римо. – Что вы знаете о компании «Океанский транспорт»?
– Ничего, – ответил полицейский и начал было: – Никогда не слышал, – но не смог выговорить: его рот наполнился криком – пламя паяльной лампы обожгло тыльную сторону кисти.
– Еще раз, – сказал Римо. – Такой ответ мало вразумителен.
Полицейский был потрясен.
– Я видел грузовики один раз, – простонал он – Они съезжали с причала. Тогда и видел. Потом они как сквозь землю провалились, уехали куда-то из города. Мы искали их, но никто не знал, куда они подевались.
Римо прибавил огня.
– Ладно. От кого вы получали приказы?
– От Гассо.
– Гассо мертв, – сказал Римо.
– Я знаю. А теперь – от Вилли-Сантехника. Он позвонил сегодня и велел схватить тебя.
– А кто его босс?
– Верильо.
– Верильо мертв, – сказал Римо. – Кто новый босс Вилли?
– Не знаю, – сказал полицейский и вздрогнул, потому что пламя подобралось ближе к здоровой руке. – Кто-то в мэрии. В мэрии всегда кто-то был.
– Шеф полиции? Дуган?
– Нет, этот честный. У него только тотализатор и проститутки, – ответил полицейский, и Римо понял, что это правда.
– А как насчет мэра Хансена?
– Не знаю, – ответил полицейский. – Отпусти меня. Я стану на тебя работать. Я узнаю, кто теперь всем заправляет. Я могу тебе помочь. Парень с мозгами тебе не помешает. Знаешь, как я наколол этих, из управления по борьбе с наркотиками. Они клюнули на мои нашивки, а я обезвредил их ловушку. Они были легкой добычей. Я смогу и тебе помочь не хуже.
Он с надеждой посмотрел на Римо, но тот никак не отреагировал. Полицейский понял – номер не удался. Оставался один выход. Словно ныряя в воду, он рванулся к лежащим телам, чтобы вытащить пистолет из пиджака одного из них. Пальцы сомкнулись было на рукоятке, но тут рука отказала ему. Он поднял взгляд и успел заметить руку, мелькнувшую по направлению к его запрокинутому лицу. Больше он ничего не чувствовал. Лицевые кости были раздроблены.
Римо посмотрел на трех мертвецов, распростертых на деревянном полу рубки, и на мгновение почувствовал отвращение к себе. Потом в его памяти всплыл пароход, фотография молодой наркоманки, погибшей из-за наркотиков. Римо опять взглянул на трупы людей, которые тоже участвовали в этом грязном деле, прикрывая торговлю наркотиками. В нем вспыхнула ярость, от которой его бросило в жар, и он сделал то, что Римо Уильямс никогда не делал. Он решил привлечь внимание к происходящему.
Бедняга Скорич, по крайней мере, погиб при исполнении служебных обязанностей. Товарищи по работе отдали ему последние почести. Его близкие смогут им гордиться. А эти три свиньи… Римо постарается сделать так, чтобы город не провожал их в последний путь с духовым оркестром.
Утром взойдет солнце, и на фоне ранних солнечных лучей проступит черный остов корабля. Солнце будет подыматься в небе, и станут видны все детали корабля. На причале появятся люди и окинут корабль привычным и равнодушным взглядом. Но потом кто-нибудь снова посмотрит на корабль повнимательнее и обратит внимание на якорь и перекрестится, потому что увидит: на тупые лапы якоря нанизаны, будто чудовищные рыбины, трое мертвых полицейских.
Глава шестнадцатая
Майрон Горовиц влюбился. Его девчонка была не просто самой красивой в мире, она собиралась его озолотить, да так, что ни одной душе на Пелхэм-Парквей и не снилось.
Разве не она построила ему эту фабрику по производству таблеток? Не исключено, что другой такой нет в мире. Полностью автоматизированная. Ею мог управлять всего один человек, и этим человеком был он, Майрон Горовиц, выпускник университета Рутджерса по специальности фармацевт-исследователь. Только он. Больше никого на фабрике не было, кроме, конечно, уборщика, которого Майрон отправил домой, и счетовода, помогавшего ему вести финансовую документацию.
Он предполагал, что сегодня она придет сюда по какому-то делу. Наверное, по делу, но на всякий случай он проверил готовность кушетки в кабинете. Там было чисто, из проигрывателя лилась тихая музыка, стояли бутылка «Чиваз Ригл» и два бокала, так что все было готово на случай, если представится шанс поговорить не только о делах.
Ничего особенного в таких встречах в поздний час не было, если не знать, что в потайном подвальном помещении под одноэтажным зданием фабрики спрятаны четыре грузовика с прицепами вместе с замерзшими насмерть водителями. Груз оставался в полной сохранности и ждал превращения в порошки, таблетки, мази и сироп любой концентрации.
Четыре полных прицепа. Пятьдесят тонн девяностовосьмипроцентного героина. Пятьдесят тонн! Американские торговцы наркотиками продают восемь тонн в год. На шесть лет хватит. Пятьдесят тонн. Горовиц сидел на них.
Пятьдесят тонн. Горовиц частенько занимался арифметическими подсчетами. Пятьдесят тонн – это сто тысяч фунтов, их будут делить и делить на все более мелкие порции и разбавлять на каждом этапе. На черном рынке розничная цена фунта героина – сто тысяч долларов. За один фунт. А он сидел на ста тысячах фунтов.
Он знал, что есть трудности с доставкой. Кругом слежка и контроль. Но он уже вывез немного в пузырьках из-под аспирина, немного под видом порошков для желудка, за последние две недели фунтов сто. Наркоманы-покупатели выложат за них десять миллионов долларов.
Майрон Горовиц никогда не задумывался над моральным аспектом своего бизнеса. Наркотики – как алкоголь. Малые дозы никогда еще вреда не приносили. Каждому известно, что почти все доктора балуются наркотиками. Тем не менее продолжают лечить, делать операции, принимать роды, и вроде бы никого это не волнует. В определенном смысле он делает добрее дело: поставляет их в очищенном виде, а значит, помогает предотвратить случайную смерть от неочищенных наркотиков. Поскольку товара много, наркоманам не придется красть лекарства, а значит, хоть немного снизится
