– Да. Я ищу дорогу.
– А что ты дашь нам взамен?
Муаммар Барака втянул носом воздух и ощутил какой-то странный запах. В костре горели высушенные кизяки. Вокруг стоял запах человеческого кала и мочи. Президент уже успел привыкнуть к кондиционерам и душу, к автомобилям и телефону. Европейцы захватили его в плен – так надежно, как если бы он был заперт в железной клетке. Они завладели его душой, как и душами многих в этой стране. Если ему суждено выжить, он запретит и электричество, и ванночки для льда, и кондиционеры, кроме, разумеется, больниц. Там все это надо оставить. Мировое сообщество снова назовет его сумасшедшим, как было тогда, когда он ввел сухой закон, восстановил старинное наказание за кражу, заставил женщин снова носить баракан – длинную накидку, закрывающую всю фигуру и оставляющую отверстие только для одного глаза.
Но хотя он ввел все это, нефтяные запасы по-прежнему тают, а люди остаются все теми же. Он, их лидер, сидит в плену на каменистом склоне в Лунных горах, которые и через сто лет, когда нефть кончится, останутся горами Геркулеса, и люди будут все так же жечь кизяки, чтобы согреть себя.
– Что ты дашь нам взамен? – снова спросил оборванный старец.
– Я построил вам дорогу в Даполи. Я строил ее только для вас. Теперь вам не придется тратить на такое путешествие месяцы.
– Когда рабочие покрывали ее чем-то черным и гладким, нам было хорошо. Мы могли красть у них то одно, то другое. А теперь они ушли, и дорога нам стала ни к чему.
– Но вы можете добраться до столицы за несколько часов!
– Для этого нужна машина.
– Я пришлю вам машины.
– Тогда понадобится бензин, а у нас его нет.
– Я пришлю вам его.
– Лучше пришли нам жирных овец.
– Хорошо, я пришлю вам откормленных овец.
– Баранов или ярок? И сколько штук?
– Несколько сот, – сказал Барака, чувствуя, как в нем закипает глухое раздражение, словно он сидит на заседании кабинета министров.
– А точнее?
– Триста, – отрезал Барака.
– Сколько баранов и сколько ярок?
– Я пришлю вам по три сотни тех и других. А теперь давайте перейдем к делу. Я ищу путь.
– Где ты украдешь этих овец?
– Это неважно, я куплю их. – И, памятуя о недоверчивости горцев, добавил: – Я куплю их на те деньги, которые мы выручаем за нефть, добытую из-под земли.
– Выходит, ты украдешь их у земли. Мы ведь знаем тебя, Барака, как знаем и твое племя: вы никогда ничего не заработали за всю свою жизнь. Мы верим, что ты купишь нам овец – ведь это тебе ничего не будет стоить.
– Сегодня ночью я получил записку, – сказал Барака, доставая из кармана листок и поднося его поближе к огню. – Здесь сказано: «Согласно пророчеству, тебе грозит смерть. Только я могу тебя спасти». – Барака поднял глаза на старца.
– Только-то! О чем тебе беспокоиться, раз у тебя есть защитник?
– Кто бы он ни был, я знаю одно: он беспощадно убивает людей.
– Тогда считай, что тебе повезло.
– Я не хочу иметь дело с человеком, который убивает людей просто так, за здорово живешь. И что это такое – смерть согласно пророчеству?
– Ты сверг короля Адраса?
– Да.
– Он рассказывал тебе о наемном убийце-ассасине, который защищает права потомков великого халифа?
– Да.
– Ну так вот: пришло время заплатить за королевство, украденное у потомков великого халифа. Это старинная история, мы, горцы, знаем ее. Тем более вы, в вашей столице, где столько породистых лошадей, должны ее знать. У вас столько красивых шелков, сладких вин – вам полагалось бы знать эту легенду. Почему же вы ее не знаете?
– Но это всего лишь легенда! И почему я должен платить за что-то именно теперь?
– А почему бы и не теперь? Разве в том проклятии сказано, что ты должен умереть в тот самый день, когда захватишь корону? В тот самый месяц или в тот самый год?
– Нет, не сказано. – Голос Бараки прозвучал тускло и невыразительно. Он помолчал, глядя на пламя костра. Почувствовав голод, он попросил, чтобы его накормили, но получил отказ.
– Пророк Мухаммед никогда не жил в Лунных горах, но я дам тебе на прощание частицу его мудрости. Он говорил, и это записано в священных книгах, что тигр может быть только тигром; точно так же цыпленок может быть только цыпленком. Лишь у человека есть выбор – быть ему человеком или зверем. А теперь ступай, мы боимся оставлять тебя здесь. Ты навлечешь на нас проклятие.
– Я не уйду, пока ты не объяснишь мне свои слова.
– Ты встретишь смерть с Востока, но придет она с Запада. Ничто не может тебя спасти. Уходи, пока ты не навлек гибель на других.
Бараку отвели к машине, двигатель которой еще работал на последних каплях бензина, заправленного в первый бак. Он развернул автомобиль и стал выезжать задом из балки, но мотор заглох. Барака открыл краник запасного бака, однако горючее не пошло; поискал электрический фонарик, но он исчез. Свет передних фар стал меркнуть. У него была слабая надежда на то, что женщины унесли из машины не все съестное, но она не оправдалась. Он выключил свет и забрался под вездеход в надежде активизировать запасной бак вручную или же откачать из него бензин в первый бак. Голова его стукнулась о стальную стенку бака, покрытую густой смазкой пополам с песком, и он свалился на землю между скалой и шасси. Раздался глухой звук. Полковник Муаммар Барака, терроризировавший развитые страны постоянным повышением цен на нефть, сам оказался без горючего. И здесь, в Лунных горах, он начал понимать, что это значит – оказаться без горючего и без тепла.
Кляня на чем свет стоит людей из племени, поставивших его в такое положение, он вдруг услыхал какой-то странный голос, высокий и визгливый:
– Не стоит их осуждать – они напуганы. Им явился дух, рассказавший, что тебя ожидает.
Барака с трудом выбрался из-под машины и огляделся. Он увидел лишь голые скалы, залитые ярким светом полной луны. И ни души вокруг. Вдруг он услышал, как тот же голос сказал:
– Ты очень глупый, Барака, совсем глупый. Неужели ты думаешь, что можно уберечься от предначертаний судьбы, прибежав назад? Повторяю еще раз: только я один могу тебя спасти.
– Это ты убил моих коммандос?
– Да.
– Это ты потребовал выплатить пособия семьям Филбина и Мобли?
– Да.
– Почему ты хочешь меня охранить?
– Если честно, я этого не хочу. Твоя жизнь ничего для меня не значит. Мне
