И тут он услышал позади себя чей-то голос:
— Вы меня повредили, Римо.
Не может быть! Римо стремительно повернулся. Печатный станок сам собой, без посторонней помощи, выкатывался в дверь. В комнате не было больше никого и ничего.
Дверь подвала с глухим стуком закрылась, наглухо отрезав Римо путь назад. Снаружи до него донесся тот же голос:
— Вы повредили меня, но я себя восстановлю и тогда вернусь за вами и за желтым человеком. Я не должен позволить выжить ни вам, ни вашему изготовителю — я научился этому в борьбе с Домом Синанджу.
Римо подбежал к двери и с силой нажал на нее, но она не подавалась.
— Как ты выжил? — крикнул он.
— Я — ассимилятор, — долетел до него из-за двери еле слышный голос. — Любая частица меня, если она останется не уничтоженной, способна восстановить все остальное из любого оказавшегося поблизости материала.
— Но зачем ты превратил себя в печатный станок?
— Доктор Карлтон сказала однажды, что если иметь деньги, то можно выжить. Я должен выжить, а это значит, я должен делать деньги. До свидания, высокой степени вероятности Римо!
Римо приложил ухо к двери. Он различил негромкий скрежет, похожий на те звуки, которые издает оборудование, когда его тащат волоком по полу. Затем наступила полная тишина.
Целых два часа потребовалось Римо для того, чтобы снять с петель дверь и выйти из подвала. Перед тем как уйти, он сжег стоявший в углу рулон чистой бумаги — точно такой, на которой печатает доллары Казначейство США.
Свежеотпечатанные стодолларовые банкноты он сгреб и запихал себе под рубашку.
На улицах Биллингза, по-ночному пустынных, не было видно ни души. Римо направился в центр города, ориентируясь по немногим освещенным окнам домов и витринам. Перед зданием, где размещалась редакция местной газеты, он увидел сидевшего прямо на асфальте заросшего бродягу в линялой тельняшке и соломенной шляпе.
Римо вытащил из-за пазухи груду банкнот и свалил ее к ногам нищего.
— Вот, бери, тут миллион долларов. Я и сам когда-то торговал газетами.
— Всего один миллион? — пробормотал бродяга.
— Ты же знаешь, — ответил Римо, — как туго нынче с деньгами.
