Рука машинально потянулась к карандашу; на квадратном листке появилась короткая запись: «Возраст ближе к пятидесяти. Южный акцент. Возможно, уроженец Вирджинии».
– Не понимаю, о чем вы, сэр?
– Помните тот случай в Солнечной долине? Так вот, в субботу, сэр – ваша очередь. Вам придется умереть – и я даже назову вам место. Прямо на ступенях Капитолия. Я предупреждал – это случится немедленно, если выплаты прекратятся.
Президент махнул рукой одному из секретарей, давая знак отключить остальные каналы и засечь разговор по второй линии. Наверняка у охраны достаточно средств, чтобы проследить, откуда звонит этот...
– Вы упомянули Солнечную долину? – переспросил президент.
– И вы прекрасно знаете, почему. Тот малый тоже думал, что защищен с головы до ног. Пришлось заставить его расстаться с этой уверенностью. Мы думали, это кое-чему вас научит – но вместо этого вы набили весь дом охранниками. Но они вам, увы, не помогут. Вам придется умереть, мистер президент.
– Предположим, мы выплатим вам ту сумму, которую вы пожелаете? – Президент поймал взгляд советника, который при помощи внутреннего телефона приводил в движение громоздкий аппарат Федерального бюро – они должны были выяснить, откуда сделан звонок, и арестовать звонившего.
– Слишком поздно, мистер президент, – произнес голос в трубке. – Вы умрете, говорю вам. А наш разговор очень скоро закончится – так что ваши люди не успеют засечь меня, не надейтесь. Единственное, что вы можете сделать – оставить записку своему преемнику. Напишите ему, что нам не нравится, когда игнорируют наши просьбы, и когда мы позвоним ему – ровно через неделю после того, как он займет ваше кресло, сэр – лучше ему прислушаться к тому, что мы ему скажем. Всего хорошего, мистер президент. До субботы.
Президент услышал легкий щелчок. Беседа была окончена.
Опустив трубку на рычаг, президент резко поднялся с места. Для передачи он оделся по-домашнему – в светло-голубой свитер с закатанными рукавами, обнажавшими его крепкие запястья и крупные руки фермера.
– Эти звонки нравятся мне все меньше, – заметил он.
Окружавшие его люди, как по команде, шагнули к нему, советник, стоя спиной, все еще прижимал к уху телефонную трубку, пытаясь выяснить местонахождение звонившего.
Секунду спустя, гневно бросив трубку на рычаг, он выпрямился и обернулся к президенту. Виновато развел руками и покачал головой.
– Ладно, оставьте, – махнул рукой президент.
Однако прежде чем выйти из комнаты, он, подойдя к советнику, шепнул:
– Позаботьтесь, чтобы ничего не попало в прессу. Ни слова, слышите! Ничего – пока я сам не обдумаю как следует это дело!
– Разумеется, сэр. С вами... все в порядке?
– Абсолютно. Абсолютно все. Извините, мне нужно подняться наверх. Похоже, настал мой черед звонить...
Подавшись вперед на своем инвалидном кресле, мистер Сильвестр Монтрофорт пытался вслушаться в то, что говорил ему сидевший напротив Римо, – однако взгляд его был, словно цепью, прикован к ложбинке, разделявшей симметричные детали анатомии мисс Виолы Пумбс.
В самом начале беседы с тремя пришельцами физиономия мистера Монтрофорта располагалась на уровне их глаз; однако такая позиция ограничивала обзор груди и бедер Виолы, по каковой причине мистер Монтрофорт дюйм за дюймом поднимался вверх, пока не оказался на фут над головами гостей, – и впился в Виолу взглядом.
Она же, склонив голову над блокнотом, записывала. Занятие это, как у всякого непривычного к нему человека, продвигалось у нее энергичными, но короткими порывами; тело мисс Виолы реагировало на них движениями груди, от которых на лбу у мистера Монтрофорта выступала испарина.
– Этот Пруэл – он ведь был из ваших, – заметил между тем Римо. – Что это произошло с ним?
– Не имею представления, – взгляд мистера Монтрофорта не сдвинулся ни на дюйм. – Он только недавно вернулся с выполнения ответственного задания в Африке. И... был как-то не в себе, знаете. Как крот, который возвращается в свою нору и обнаруживает там клубок змей. Собирался подать в отставку, сказал, что с него-де хватит убийств и всего что с ними связано.
– Какое же отношение имел он к убийствам?
– Помедленнее, – подала голос Виола, бросив в сторону Римо недовольный взгляд. – Вы говорите слишком быстро.
Ее грудь воинственно поднялась, и мистер Монтрофорт поспешил поддержать Виолу:
– Да, да. Можно помедленнее. Я, знаете ли, временем не ограничен.
Римо пожал плечами.
– Пожалуйста. «Какое-же-отношение-имел-он-к-убийствам». Теперь успеваете?
– Почти, – кивнула Виола.
– Он занимался вопросами безопасности. Это и есть наш бизнес, – ответил мистер Монтрофорт. – Охрана глав правительств, богатых предпринимателей... в общем, тех, кого всегда находятся охотники подоить, как корову-двухлетку.
– Теперь вы зачастили, сэр! – поморщилась Виола.
– Простите, милочка. – Он сделал галантную паузу, чтобы Виола могла закончить, затем подождал еще пару секунд – пока она не подняла глаза и легким кивком не поблагодарила мистера Монтрофорта. – Так вот. Пруэл много лет работал в Службе безопасности, охранял президента. Как и все наши люди, в общем-то. Им там, разумеется, приходилось нелегко, и думаю, это в конце концов его и доконало. Старые раны... ну, сами знаете.
– Знаем, знаем, – закивал Чиун. – Старые раны нас тоже нередко тревожат – особенно вот его.
Римо поморщился.
– А эти двое в машине? Они ведь тоже на вас работали.
– Вернее, числились у нас в штате – работали они на самом деле на Пруэла. Оба – из его личной команды. И вообще я чувствую себя мухой в чужой тарелке. Понятия не имею, с чего вдруг понадобилось ему в вас стрелять? С какой стати? Ума не приложу. А те двое – может быть, они хотели помочь ему. Почему – опять-таки не знаю. Может, вы им просто не понравились. Что-то в вашей внешности, возможно, их испугало.
– Маловероятно, – вздохнув, Чиун указал на Римо. – Взгляните – разве этим можно кого-нибудь напугать?
– Заткнись, – сквозь зубы проворчал Римо.
– Помедленнее, – снова одернула их Виола. – Я дошла только до «маловероятно».
– О, у меня есть полный текст, – лучезарно улыбнувшись, мистер Монтрофорт открыл в столе ящик и вынул оттуда миниатюрный магнитофон. – Когда мы закончим, вы, мисс, могли бы остаться здесь и переписать все себе прямо с пленки!
– А саму пленку вы мне не можете дать? – спросила Виола.
– Тысяча извинений, милочка – но не могу. Таковы правила нашей фирмы. Но с удовольствием помогу вам переписать – если вы, конечно, пожелаете.
– Но, возможно...
