буду. – С этими словами солдат подобрал винтовку и вернулся на свое место в карауле.
Эстрада почесал в затылке, а потом сам оттащил чучело в мастерскую рядом с гаражом, где свалил его на кучу тряпья.
Корасон поблагодарил Эстраду за помощь. Президент сидел в тронном зале, и на шее у него болталась на кожаном шнурке солонка.
– Пора кончать со старым хунганом с гор, – сказал он.
– А кто будет кончать? – поинтересовался Эстрада.
– Мы. Ты. Армия.
– Солдаты дрожат от страха. Вам повезет, если хоть шестеро пойдут с вами.
– Чего же они боятся?
– Слышите, как громко стучат барабаны? У них от этого стука штаны мокрые, – сказал Эстрада.
– Но у меня есть смертоносное оружие.
– Они услышали о нем только месяц назад. И не привыкли бояться его. А барабаны они слышат всю жизнь, и каждый раз при звуках этой дроби у них сжимается сердце.
– Нужно схватить старца. Тогда никто не посмеет мне угрожать. Американцы наверняка уже на пути домой.
– Когда вы собираетесь выступать?
– Мы собираемся выступать, как только я приму решение, – сказал Корасон и жестом отпустил Эстраду.
Было девять часов утра.
В девять сорок пять новое чучело Генералиссимуса болталось на флагштоке.
Никто из охраны не видел, чтобы кто-нибудь залезал на мачту и подвешивал чучело. И никто не мог объяснить, каким образом тело рядового Торреса, снявшего первое чучело, оказалось на земле у основания мачты.
Торрес был мертв. Из его груди вырезали сердце.
На этот раз никто не согласился лезть на мачту.
Когда Эстрада рассказал об этом Корасону, тот вышел на дворцовую лестницу и закричал:
– Эй, ты там, в карауле! А ну-ка полезай за чучелом!
Но часовой даже не повернулся на крик, он смотрел куда-то вдаль.
– Эй! Кому я говорю? Ты что, не слышишь?
Ни один мускул не дрогнул на лице часового.
Корасон обратился с приказом снять чучело еще к трем охранникам.
Те тоже не обратили на него никакого внимания.
Зычный рев Корасона оборвался, и воцарилась тишина. Непрерывная барабанная дробь только подчеркивала ее.
Корасон поднял глаза на новое чучело. Опять военная форма и увешанная орденами грудь – как у самого Корасона. Точь-в-точь пестрый фруктовый салат.
К форме, как и в первый раз, прикрепили что-то вроде флажка. Набежавшая тучка принесла с собой легкий дождик, повеял ветерок. Полотнище развернулось, приоткрыв слова:
«Жду тебя сегодня. Встретимся в районе асфальтовых озер. Там наши магии вступят в единоборство».
Корасон издал протяжный стон, в этом стоне слышались ненависть, раздражение и страх.
Он повернулся к Эстраде.
– Собери к середине дня как можно больше людей. Надо в конце концов покончить с этим старикашкой.
– Очень правильное решение, – сказал Эстрада. – Очень разумное.
И Корасон вернулся во дворец и стал ждать.
Проснувшись, Римо сразу почувствовал, что силы вернулись к нему. Дыхание стало глубоким и замедленным, легкие свободно наполнялись воздухом, а кислород бодро циркулировал по телу, вливая в мышцы энергию. Чувства обострились до предела. Римо слышал барабанную дробь, не отпускавшую его с того момента, как он ступил на землю Бакьи, но слышал также детские голоса, шум автомобиля и писк цыплят. Одному цыпленку явно свернули шею. По улице проехал джип. Легкое постукивание говорило о неисправности в его моторе. Дети прыгали через веревочку. Пахло вареными овощами, но теперь у Римо не было надобности спрашивать у Руби, что она готовит. Он различал запах репы, горчичной травки, в воздухе витал также легкий аромат уксуса.
– Чиун, – обрадованно проговорил Римо, спрыгивая с лежанки. – Я вроде пришел в себя.
– Вот те раз! – послышался голос Руби. – Надо поостеречься. Он вроде пришел в себя. Но лучше он от этого не стал.
Руби сидела все на той же скамеечке у лежанки Чиуна. Старик сидел на постели. Они играли в кости.
– Не понимаю я этой игры, – пожаловался Чиун.
– Выигрываю все время я, – объявила Руби. – Уже двести долларов.
Чиун огорченно покачал, головой.
– Если у нее выпадает семь, она выигрывает, а если у меня – тоже она. Что-то я никак не разберусь.
– Такие уж правила, – объяснила Руби. – Все честно. А что до денег – могу подождать. Я вам верю. Кроме того, игру пора заканчивать. Дела.
Повернувшись к Римо, она зашептала:
– Как это ему удается?
– Что именно?
– Выбрасывать семь, когда нужно. Кости-то мои.
– Такая уж у нас работенка, – не моргнув глазом отвечал Римо. – Мы эксперты по азартным играм на службе у правительства США. Приехали сюда, чтобы открыть четырехзвездочный отель и казино. Сначала думали обосноваться в Атлантик-Сити, но не знали, кому дать взятку.
– Хватит умничать, – сказала Руби.
– А есть еще овощное рагу? – спросил Римо.
– Ланч ты проспал, – заявила Руби. – Кто рано встает, тому Бог подает.
– Накорми меня, и я научу тебя выбрасывать нужные очки, – попытался было Римо подкупить девушку.
– Времени нет. Да и рагу тоже. Пожилой джентльмен все съел.
– Жаль. Но я все же покажу тебе, что ты потеряла. Чиун, кинь-ка мне кости.
Руби молча следила за происходящим. Чиун держал оба красных кубика в правой руке и вроде бы разглядывал белые точки. Неожиданно он резко сжал пальцы с длинными ногтями и с силой выбросил их вперед. Руби не успела и глазом моргнуть, как кости, со свистом рассекая воздух, преодолели десять футов, разделяющих мужчин.
Римо поймал кости, зажав их меж пальцами, как фокусник, демонстрирующий то исчезающую, то вновь объявляющуюся в руках карту.
– Теперь следи внимательно, – предупредил он Руби. – Ставлю десять долларов.
Он потряс кости, громко объявил: «Девять» – и бросил кубики на земляной пол. Те, стукнувшись об пол, покатились и замерли, показывая шесть и три.