болото среди мертвых деревьев, поднимающихся из тумана, словно копья воинов.
– Немного правее, – уже ближе прозвучал голос. Кто бы это ни был, он не двигался.
Болото стало вязким. Вода достигала колен. Над Римо среди высоких тонких деревьев завывал ветер, словно молясь о мертвом, и неподвижный густой туман окутывал его, как покров. Ему казалось, будто он вступил в другой, первобытный мир, и наполовину земля, наполовину вода тихо шевелится в темноте.
Он двигался с трудом. С каждым шагом ил на дне болота становился все более вязким. У Римо было ощущение, будто он идет по овсяной каше. Он ухватился за одно из прямых мангровых деревьев. Оно согнулось в его руках, как мокрая соломинка. Вокруг него, насколько он мог видеть, не было ничего, кроме болота, кишевшего назойливыми москитами и мошкарой.
Теперь вода доходила Римо почти до пояса. Ноги едва двигались в вязкой трясине. Он посмотрел вокруг. Откуда он пришел? И как далеко зашел? Куда ни посмотри, везде одно и то же.
Всюду был густой туман и склизкие мангры, стоявшие как часовые в затерянной тюрьме, издающей запах гниения.
– Ты почти у цели... Римо, – позвал голос.
– Кто ты? Откуда знаешь мое имя?
Маленький человек с сальными волосами и «вальтером Р-3 8» в руках появился словно ниоткуда.
– Я его подслушал, – ответил он.
Римо рванулся к нему. Он собрал все свои силы, чтобы сделать эти последние шаги в трясине. На лбу выступила испарина, пока он пытался вытащить сначала одну ногу, а затем другую.
– Я жду, – сказал человечек.
Римо чувствовал себя как во сне. Эта дрянь, казалось, затягивала его, как живая. Он вытянул руки перед собой. Хоть бы что-нибудь, палка, камень, думал он, чтобы вылезти из этой западни. Но даже мангры пропали в пузырящейся черной слизи, которая липла к нему.
– Плавун, – добродушно сказал человечек. – Поразительное вещество, не правда ли?
Он прошел вперед, посматривая на свой пистолет.
Противник был прямо перед Римо, почти на самом краю трясины. Еще два шага, и Римо смог бы достать его и убить.
Если бы он мог сделать эти два шага.
– О, позвольте представиться, Мишель Ле Пат. Я работаю на Абрахаса. Между прочим, только что в пещере ты был с его женщиной. Как жаль, что вы не узнаете друг друга получше! – Он улыбнулся.
Римо начинал тонуть. Плавун сжимал грудную клетку, медленно выдавливая воздух из легких. Он знал, что, если запаникует, эта преисподняя проглотит его целиком. Римо перестал двигаться и добился ясности ума. Чиун говорил ему, что в ситуациях, когда в голову абсолютно ничего не приходит, если остановить все мысли, то услышишь голоса богов, И он заставил себя полностью успокоиться, хотя вокруг него пенилось голодное море трясины.
Но не голоса богов он услышал. А историю, которую однажды рассказал ему Чиун об одном из своих предков, управлявшем в старину Домом Синанджу. Этот Мастер Синанджу дожил до ста двадцати лет, и его сила начала исчезать. Он стал слабоумным и целыми днями лежал в кровати, украшенной позолотой, спокойно ожидая великое безмолвие смерти. Кучка головорезов, желая отомстить за родственника, которого в молодости победил учитель, выкрала старика. Они заставили его ехать день и ночь в свою страну, к холодному утесу, возвышавшемуся над пустынной каменистой землей.
– Ты прыгнешь отсюда и разобьешься об эти камни внизу, – сказал один из похитителей Мастеру Синанджу. – И все будут думать, что ты в приступе слабости покончил с собой. Это будет великая кара.
Учитель посмотрел на скалу своими старыми глазами, видевшими чудеса мира, и ответил:
– Я сделаю, как вы хотите. Я спрыгну со скалы, раз так угодно богам. Только прошу вас исполнить одну мою просьбу, прежде чем я исчезну в безмолвии.
– Мы не сделаем ничего, что отсрочит позорную смерть, которую ты заслужил, – сказал один из похитителей.
– Это вас нисколько не задержит. Я только прошу, чтобы вы стояли рядом со мной и были свидетелями моего конца. Я старик и не смогу драться с вами. Мне хочется, чтобы вы передали моим сельчанам, что их учитель побежден силой намного большей, чем у него.
Головорезы надулись от гордости. Сказать людям Синанджу, что они видели, как учитель умер в позоре и бесчестии, – это удовлетворило бы их жажду мести.
– Хорошо, старик, – сказал их главарь, и похитители приблизились к краю скалы.
Они не видели то, что увидел старик. Скала была хрупкой и потрескавшейся и не выдержала веса стольких людей. С оглушительным грохотом она раскололась и сбросила головорезов на камни внизу. Но сам учитель был готов к этому и отпрыгнул назад, прежде чем скала рухнула.
Вскоре он вернулся в свою деревню и прожил еще тридцать лет. Вплоть до своей смерти, которая была тихим и величественным переходом в безмолвие, чего страстно желает любой человек, учитель оставался известен как мудрейший человек на Востоке.
Римо не знал, как эта история пришла ему в голову, но она подсказала ему одну идею. Это был слабый шанс на спасение, однако у него сразу прибавилось сил.
– Брось мне камень, – выдохнул Римо.
– Камень? Ты хочешь сказать, веревку? Извини, но у меня нет с собой спасательного снаряжения.
– Камень, – настаивал Римо, – тогда я быстрее утону.
Ле Пат был озадачен.
– Ты говоришь так, как будто хочешь умереть.
– Раз уж это случится, пускай это произойдет быстрей. Ты выиграл. Я же вижу, тебе хочется моей мучительной смерти, иначе бы ты застрелил меня.
– Не пытайся обмануть меня, – сказал человечек. – Пули слишком безболезненны. Ты не заставишь меня сжалиться над тобой.
– Ты и не должен стрелять в меня. Я намерен умереть в этом дерьме. Только брось мне камень, хорошо? Ускорим дело.
Какой-то момент Ле Пат испытующе смотрел на него, а потом пожал плечами.
– Почему бы и нет, – сказал он, взвесив в руке покрытый слизью камень размером с дыню. – В любом случае становится уже скучновато смотреть, как ты умираешь.
Он небрежно бросил камень в Римо. Ладонью Римо с силой отбил его, и камень, описывая дугу, понесся обратно. Он пролетел по кривой над головой Ле Пата, Человечек быстро присел и уставился ему вслед.
– Я должен был предвидеть, что ты попытаешься сделать что-нибудь в этом роде, – сказал Ле Пат, направив «вальтер» на Римо. Он смотрел на него прищурившись, губы изогнулись в усмешке. – Наверно, я только раню тебя. Может быть, в плечо?
Он слегка сдвинулся вправо.
– Кстати, не надейся, что ты умрешь от этой пули. Я стреляю значительно лучше, чем ты бросаешь камни. Мог бы прицелиться и поудачнее.
Римо молчал. Он прислушивался к напряжению воздуха, камень достиг крайней точки в дуге и со свистом возвращался назад.
