Седьмой камень

– Разумеется, есть. Всю ночь я слышал, как толпы людей швыряли разные предметы в нашу входную дверь. Я ни на секунду не сомкнул глаз, – заворчал в ответ Чиун.

– Это всего лишь конверт, – сказал Римо.

Он перевернул светло-желтый бумажный прямоугольник и увидел, что на нем четким округлым почерком со множеством завитушек и росчерков были выписаны их с Чиуном имена.

От записки, вложенной внутрь, исходил томительно знакомый запах духов.

Дорогой Римо!

Прошу простить меня за вчерашнее исчезновение. Но течение в конце концов вынесло меня вместе с доской к берегу, и мне хотелось как можно скорее вернуть доску, пока мне не начислили штрафа за просроченное время. А кроме того, зная, какой ты великолепный пловец, я не сомневалась, что у тебя все будет в порядке. Но все же я мучаюсь угрызениями совести за то, что ушла, не сказав ни слова, а потому, дабы загладить вину, хотела бы пригласить тебя на вечеринку. Это будет нечто вроде семейного праздника, который устраивают мои родственники. Он начнется сегодня в два часа в поместье Воберна на северной оконечности острова. Пожалуйста, приведи с собой и Чиуна. Я уже столько о вас всем рассказывала, и моя семья очень хотела бы встретиться с вами. Готовится особый сюрприз.

С любовью, твоя Ким.

Чиун вылез из спальни и увидел, как Римо, стоя в открытых дверях, читает записку.

– Ты уже кончил читать мою почту? – поинтересовался Чиун.

– А почему ты думаешь, что это для тебя?

– А кому придет в голову что-то написать тебе? – удивился Чиун.

Он выхватил записку из рук Римо и медленно прочел ее.

– Это от Ким, – пояснил Римо. – Приглашение на вечеринку.

– Я и сам могу это понять. Я помню, ты однажды уже брал меня на вечеринку, какие-то люди пытались там заставить меня есть всякие мерзкие вещи, сваленные на крекерах, и покупать пластмассовые миски с крышками. Как по-твоему, сегодняшняя вечеринка тоже будет похожа на ту?

– Не думаю, – ответил Римо.

– Подожди-ка. Погоди. Она пишет, что готовится особый сюрприз, – сказал Чиун.

– Точно.

– Что это значит? – спросил Чиун.

– Не знаю. А если в знал, это уже был бы не сюрприз, – ответил Римо.

– Это Барбара Стрейзанд! – решил Чиун. – Я знаю. Эта девица Ким почувствовала себя виноватой, потому что отвлекала тебя от тренировок, а теперь, чтобы как-то загладить свою вину, она вознамерилась познакомить меня с Барбарой Стрейзанд.

– Я не думаю, что каждая вечеринка, на которую ты соизволишь прийти, будет преподносить тебе подарок в виде Барбары Стрейзанд, – усомнился Римо.

– Мы пойдем туда, – решительно сказал Чиун. – Я надену мои новые одежды. Хочешь, я дам тебе что-то из моих старых нарядов?

– Нет, благодарю.

– Тогда что же ты собираешься надеть?

– Черную майку и штаны, – ответил Римо. – Не очень строго, но сдержанно. Идеальный костюм на любой случай.

– У тебя нет воображения, – осудил Чиун.

– Нет, есть, – возразил Римо. – Сегодня, например, я подумываю о том, чтобы надеть носки.

– Я уверен, это произведет на всех неизгладимое впечатление, – ответил Чиун.

– Для Барбары Стрейзанд ничто не может быть слишком хорошо, – воодушевился Римо.

* * *

Они отправились было на вечеринку, но не успели пройти по берегу и нескольких ярдов, как в их домике зазвонил телефон.

– Я возьму, – сказал Римо, возвращаясь к входной двери.

– Возьмешь что?

– Трубку, – ответил Римо.

– Только не бери ее с собой, – попросил Чиун. – Терпеть не могу этих вещей. Звонил Смит.

– Я получил ее, – сообщил он Римо. – У меня есть теперь вся надпись.

– О чем же там речь?

– Первая ее половина похожа на список оружия. Там говорится о применении копий, огня, моря, и наконец идет совет воспользоваться временем. Надпись повествует о каком-то необычном убийце. Вам это что-то говорит?

– Нет, но может, Чиун знает. Что-нибудь еще?

– Остальная часть, там, где не хватало середины, помните?

– Да? – откликнулся Римо.

– Пропущенное слово это “разделены”.

– “Разделены”? – переспросил Римо.

– Да, совершенно верно. Разделены. Сломаны. Надпись гласит: “Две сливы, разделенные, сокрушены”.

В голосе Смита звучала гордость.

– Тогда что же сие означает? – спросил Римо. – Это напоминает жалобу домохозяйки владельцу фруктовой лавки. “Две сливы, разделенные, сокрушены”. Кого заботят раздавленные сливы?

– Я не знаю, кого, – ответил Смит. – Я только думал, что вы это знаете.

– Благодарю вас, Смитти. Я все передам Чиуну.

* * *

Когда он рассказал Чиуну о сообщении Смита, старый кореец, казалось, очень заинтересовался списком оружия.

– Ты говоришь, что последним там стояло время? – переспросил Чиун.

– Так сказал Смитти. А что это за оружие – время? – поинтересовался Римо.

– Самое опасное из всех.

– Это как?

– Если кто-то сможет прождать достаточно долго, его враг решит, будто все забыто, и ослабит свою защиту.

– Значит, по-твоему, это и в самом деле седьмой камень принца Во? – спросил Римо.

Чиун молча кивнул.

– А как тогда понять эту фразу “Две сливы, разделенные, сокрушены”? – не отставал Римо.

– Я думаю, это мы скоро выясним, – ответил Чиун.

* * *

Холмистые лужайки вокруг поместья Воберна напоминали место проведения рождественского пикника ООН. Множество людей в национальных костюмах собралось на праздник, Римо встретил тут все одеяния, какие только встречал в жизни. Гости медленно расступились, давая пройти Римо и Чиуну, потом сомкнулись за их спинами. Гул шепчущих на разных языках голосов сопровождал Римо и Чиуна, пока они шли через просторное зеленое поле.