обнаружено, пользы от экзобиологии было, по мнению Петрова, немногим больше, чем от психиатрии.
– Но что это? – спросил Глебов.
– Понятия не имею, – пожал плечами Петров, – но летит явно в нашем направлении.
– Точно, товарищ командир. Причем, мне кажется, что он чуть ли не сам изменил траекторию... Наши действия?
– Запросить инструкции.
– Но прежде чем командование успеет выйти на связь, мы уже с ним столкнемся.
– Тогда я возьму на себя управление кораблем, чтобы избежать столкновения, а ты немедленно свяжись с Космоградом.
Сразу же перейдя от слов к делу, Петров обеими руками потянул главный рулевой рычаг. Нос корабля начал медленно отворачиваться от летевшего навстречу странного предмета, который на близком расстоянии уже напоминал стопку слипшихся и оплавленных монет.
– “Юрий Гагарин” вызывает Космоград. Прием! – автоматически повторял в микрофон Глебов, в то же время вытаращенными глазами наблюдая, как странный предмет снова меняет курс. – К нам приближается неопознанный объект. Ждем ваших инструкций.
– Дайте описание объекта, – запросил Центр управления полетом.
– Не напоминает ни спутник, ни метеорит, не поддается определению, – ответил Глебов, не отрываясь глядя в стекло. Предмет медленно приближался.
– Подробнее, – запросили с Земли.
Что кого хочешь выведет из себя – так это монотонные голоса этих субчиков. Неужели они не понимают, что на Гагарина”, возможно, совершено нападение? Глебов покачал головой.
В разговор включился командир корабля Петров.
– Я пытаюсь изменить траекторию полета, но предмет упорно преследует нас. Что нам предпринять?
– Никаких изменений траектории без приказа! – ответствовал Космоград, после чего связь прервалась – чинуши, очевидно, решили посоветоваться с начальством. В России всегда есть под рукой начальство на случай, если у самого кишка тонка принять решение, когда запахло жареным.
– Мать вашу! – громко выругался Петров. – Им что, наплевать на нас? И на всю эту экспедицию тоже?
В ту же минуту в наушниках раздался знакомый треск, затем два слова – тем же монотонным голосом:
– Попытка захвата.
– Повторите, – не поверил ушам Петров.
– Попробуйте поймать неизвестный объект люком грузового отсека.
– В грузовом отсеке находится спутник. Он может повредиться.
– Спутник всегда можно сделать новый. Выполняйте.
Космонавты Олег Глебов и Алексей Петров обменялись выразительными взглядами. Но времени на раздумья не оставалось. Странный предмет был совсем рядом, уже можно было различить углубления на его поверхности.
Взявшись за рычаг управления, Петров начал разворачивать “Юрия Гагарина” под нужным углом. Глебов вызвал по внутренней связи третьего члена экипажа, космонавта- инженера Игоря Ивановича, приказав ему надевать скафандр и готовиться к выходу в грузовой отсек.
– Мне что, ловить эту штуку? – заныл Иванович. – Вы, пока я спал, не могли поймать ее, а, Олег?
– Надевай скафандр! – огрызнулся Глебов.
“Шаттл” в умелых руках командира корабля разворачивался грузовым люком к загадочному предмету. Петров повернул массивную рукоятку, створки грузового люка разошлись в стороны – словно огромный жук расправил свои надкрылки. Откинувшись в кресле, Петров закрыл глаза. Теперь от него мало что зависело.
Прошло несколько минут. Чувствуя, что сердце до сих пор бьется, Петров понял, что им повезло: по крайней мере, эта штуковина – не американский спутник-убийца. Про них он наслушался еще на Земле – специальная разработка НАСА, программа “Звездные войны”. Такое название дал им этот актеришка, которого они выбрали президентом, – потому что так называлась одна из голливудских кинокартин. По крайней мере, так утверждали ответственные товарищи, выступавшие по телевидению в программе “Время”. Петров знал, что это правда, – пользуясь привилегиями летчика- космонавта, ему удалось раздобыть кассету с записью “Звездных войн”. Копия, правда, была примерно десятая, и “снега” на ней было больше, чем зимой на улицах Москвы, но Петрову она показалась интересней, чем все советские телепрограммы, вместе взятые. Правда, сцен насилия было многовато.
Еще через несколько минут Петров решил нарушить наступившую в кабине напряженную тишину.
– Вроде мы пока живы-здоровы.
– И корабль не поврежден, – согласился второй пилот.
Никто из них ни словом не упомянул о том, что инструкция по безопасности предписывала им при наличии непосредственной угрозы кораблю немедленно облачиться в скафандры. Оба понимали – лучше мгновенно погибнуть при взрыве “шаттла”, чем медленно умирать от удушья в облегающей тело многослойной скорлупе, хрипя в микрофон шлема последние сообщения, над которыми примутся колдовать лишенные чувств очкастые роботы – ученые Космограда...
Петров нажал кнопку внутренней связи.
– Внимание, товарищ Иванович, – через несколько секунд я закрою грузовой люк. Вам предстоит войти в грузовой отсек и доложить, что вы там обнаружите.
– А что, по-вашему, я там могу найти? – срывающимся от волнения голосом спросил Иванович.
– Это вы мне должны сообщить об этом, – нахмурился Петров. – Переведите связь в постоянный режим, товарищ.
– Есть, командир, – ответил Иванович, пробурчав про себя изысканное русское словосочетание “по хрену”.
Петров и Глебов вслушивались в тяжелое дыхание Ивановича, шаг за шагом медленно преодолевавшего коридоры корабля.
– Вхожу в первый шлюз, – сообщил Иванович.
Замигавший на панели управления сигнал подтвердил его сообщение.
– Закрываю двери шлюза, – продолжал Иванович. – Нахожусь внутри.
– Смелый парень! – восхищенно шепнул Глебов.
– И младший по званию, – напомнил ему Петров. – Если он завалит дело – ты следующий.
– Открываю дверь второго шлюза, – вещал между тем Иванович. – Вижу в иллюминатор грузовой отсек.
– Что именно вы в нем видите? – потребовал Петров. – Опишите это, товарищ!
– Вижу спутник, крепеж цел, готов к запуску.
– А небольшой предмет, схожий с метеоритом?
– Вхожу в грузовой отсек, – доложил инженер. Внезапно “Юрия Гагарина” сильно встряхнуло. Рычаг управления в руке Петрова задрожал как живой. Схватив его обеими руками, он изо всех сил старался удержать рычаг. Это конец, мелькнула вялая мысль.
Панель управления словно сошла с ума: здесь и там мигали сигнальные огоньки, рукоятки вращались, словно движимые собственной волей. Включив на полную мощность
