аналитической информации, в этот момент участвовал в пресс-конференции, транслирующейся по телевизионному каналу новостей в прямом эфире.
Отставив компьютер, Смит включил стоявший в углу телевизор.
На экране появилось обрюзгшее лицо преподобного Элдона Слаггарда, говорившего с сильным южным акцентом, выдававшим в нем уроженца Джорджии. Слаггард то и дело вытирал платком струившийся по его узкому лбу пот.
— Я считаю, господа, — говорил он в микрофон, — что муллы из Ирана наконец показали свое подлинное, антихристианское лицо. Они объявили себя врагами христианства. Мое влияние, а также миссионерские усилия привели к тому, что эти люди решили расправиться со мной, прежде чем попытаться насадить свои религиозные убеждения в нашей стране.
— Ваша телепрограмма транслируется на Иран? — прозвучал из-за кадра вопрос одного из журналистов.
— Нет, но моими устами говорит глас Божий, а Он не ведает ни границ, ни длины волны вещания.
— Как вы объясняете, что они совершили нападение именно на эти цели, а не на вашу штаб-квартиру?
— Полагаю, они не знали, где меня искать. В нашей передаче мой адрес не указывается, только номер почтового ящика.
— Имеет ли происшедшее какое-нибудь отношение к вашим финансовым проблемам, о которых поговаривают в последнее время?
— Нет, — отрезал Слаггард. — Моя компания по сбору средств на Святой крестовый поход будет иметь оглушительный успех.
Преподобный отец пригладил толстыми пальцами обильно напомаженные волосы.
— Откуда у вас такая уверенность?
— Мне явилось откровение свыше.
— Если Всемогущий был так с вами откровенен, почему же он не раскрыл вам причину, по которой группа террористов с Ближнего Востока, по всей вероятности, действовавших на иранские деньги, захватили два самолета, расстреляли толпу зрителей на авиашоу и, наконец, заминировали мемориал Линкольна, требуя выдать вас Революционному трибуналу?
— Думаю, лишь Он может дать на это ответ, — проговорил Элдон Слаггард, поглаживая двойной подбородок. — Я знаю лишь, что Судный день уже недалеко. Если фанатики останутся глухи к Слову Божьему, никто из нас не сможет быть уверен в собственной безопасности. Я обращаюсь ко всем гражданам Америки — узрите Бога в своем сердце, если хотите, чтобы наша великая христианская страна просуществовала вечно! Подробности вы можете узнать, посмотрев мою телепрограмму «Узри Господа». Я знаю ответ на все ваши вопросы.
— Преподобный Слаггард...
— Это все, о чем я хотел вам сказать, — ответил тот, — но прежде чем закончить, я хотел бы заверить свою паству, что Всевышний незримо помогает нам в промыслах наших. Ни один из врагов Его не посмеет поднять руку на меня и моих последователей, потому что нам дано свыше вот это.
Элдон Слаггард похлопал толстый, в кожаном переплете том.
— И с позволения моих слушателей, я хотел бы прочесть отрывок, подходящий, как мне кажется, к нашим беспокойным временам: «И окруженный змиями, не убоюсь я негодяев. И среди буйства идолопоклонников я знаю, что Колесница Господа уже спешит мне на помощь, и воинство Всевышнего поднимет свои арбалеты на мою защиту». Аминь!
И, захлопнув книгу, Элдон Слаггард вышел из кадра уступив место телекорреспонденту, объявившему, что передача велась в живом эфире из Всемирной церкви Элдона Слаггарда в Тандерболте, штат Джорджия.
Все еще не отрывая взгляда от экрана, Смит нахмурил брови.
— В Библии нет такого, — пробормотал он.
Выключив телевизор, Смит потянулся было обратно к компьютеру, когда в дверь номера постучали, и ему пришлось идти открывать.
— Римо, Мастер Чиун, — произнес он почти без всякого выражения — именно так представлял себе доктор Харолд В. Смит теплое приветствие.
— Премного благодарны за радушный прием, — произнес Римо, входя. Обернувшись, он заметил, что Чиун, повернувшись к Смиту спиной, все еще стоит в коридоре. — Папочка, ты идешь?
— Меня еще не пригласили войти по всем правилам, — прозвучало в ответ.
— По-моему, он все еще дуется на вас, Смитти.
Смит откашлялся и проговорил:
— Прошу вас, входите. Мастер Чиун! Сожалею, если чем-нибудь вас обидел.
— 'Если'? — послышался голос Чиуна.
— Что я вас обидел. Искренне сожалею и заверяю вас, что впредь этого не повторится. Мне просто необходимо ваше присутствие — дело в том, что у меня есть вопрос, разрешить который под силу лишь человеку с вашим блестящим знанием древней истории.
Молниеносно развернувшись, Чиун торжественно ступил в номер, словно визирь, призванный в покои короля.
— Чем могу служить вам, о Император?
— Существовали ли в библейские времена арбалеты?
— Нет, — ответил Чиун, пока Римо закрывал за ним дверь. — Это глупое орудие было изобретено в более поздние века. Мои предки впервые столкнулись с ним во время...
— Благодарю вас. Мастер Синанджу, — бросил Смит, — это все, что мне требовалось узнать.
Лицо Чиуна тотчас же превратилось в застывшую маску негодования — губы поджаты, щеки раздуты от переполнявшей его обиды. Резко развернувшись, он снова встал к Смиту спиной, всем своим видом выражая неодобрение.
— Ну вот, вы снова его обидели, — прошептал Римо.
— Не сейчас, — отмахнулся Смит. — Я хочу, чтобы вы внимательно меня выслушали. Террористы потерпели поражение, но такие, как они, никогда не сдаются окончательно. Совершенно ясно, что эти люди совершат еще одну попытку.
— Мы с Чиуном готовы к этому, — поспешил заверить Смита Римо.
— Отвечай только за себя, белый человек, — проворчал Чиун.
Оба собеседника не обратили на его слова никакого внимания, и Смит продолжал:
— Мы не можем разбрасываться, занимаясь устранением последствий, а не решением самой проблемы. Уже есть человеческие жертвы. Что бы ни двигало этими людьми, ясно одно — причина должна быть очень серьезной.
— Вы хотите, чтобы мы отправились в Иран? — спросил Римо.
Чиун, внезапно заинтересовавшись, снова повернулся к ним лицом.
— Сейчас по персидскому календарю как раз Новый год, а в это время дыни обычно уже недурны, — оживленно проговорил он. — Персиянам — естественно, я говорю исключительно о цвете персидского общества — хорошо известен Дом Синанджу. Мы могли бы решить ваши проблемы, всего лишь шепнув несколько слов нужным людям.
— Но я вовсе не собираюсь отправлять вас в Иран, — перебил его Смит.
Услышав это, Чиун снова повернулся к обожаемому Императору спиной.
— Я хочу, чтобы вы проникли в церковь Элдона Слаггарда, — как ни в чем не
