сыграть сегодняшнюю партию.
Глава 14
Когда оперативному агенту ОВБ Доминик Парилло сообщили о том, что ее отправляют в Соединенные Штаты Америки, первым побуждением девушки было хлопнуться в обморок.
Придя в себя, она тотчас подумала о самоубийстве.
– Не посылайте меня в этот ад! – с мольбой в голосе попросила она офицера, руководившего операцией.
– Мы делаем это во благо Франции, – суровым тоном заявил тот.
– Ради Франции я готова на все, – с пылом отозвалась Доминик. – Готова даже пожертвовать собой. Готова пролить кровь и выпить ее, только чтобы пролить еще больше крови за свою любимую страну. Сами знаете.
– Вы – одна из способнейших наших агентов, – заверил ее офицер. Разговор происходил в штаб-квартире ОВБ, в здании, получившем название «плавательный бассейн», поскольку его возвели над старым городским бассейном. – Ваша отвага зафиксирована во многих документах.
– Зачем же ломать мне карьеру, посылая в Америку?
– Подобное назначение не разрушит, а лишь ускорит вашу карьеру.
Доминик вцепилась длинным тонкими пальцами в свои рыжеватые волосы, словно намереваясь вырвать их с корнем. Зеленые глаза ее так и вращались, казалось, женщину охватил приступ падучей.
– В Америке я сойду с ума! Лишусь рассудка! Прошу вас, отправьте кого- нибудь другого!
– Других кандидатов у нас нет.
Доминик Парилло, проходившая в секретных документах ОВБ под кличкой Арлекин, уселась в кресло и руками прикрыла свои изящные колени. Теперь в ее повадке безошибочно угадывался высокий профессионализм.
– Что вы имеете в виду? – спросила она.
– Известно ли вам о запретной зоне под названием Клякса?
– Еще бы! Кто же не знает Кляксу? Клякса – и есть клякса. Но я впервые слышу, что ее называют запретной зоной. Неужели американцы закрыли «Евро-Бисли»?
– Наше ведомство внесло этот парк в список недоступных объектов. Туда проникают агенты, и... – Руководитель операции умолк, бессильно разведя руками.
– И не выходят?
– Выходят, – ответил офицер. – Но выходят... изменившимися.
– В какую сторону?
– Они выходят радостными и счастливыми.
– Разве это плохо?
Офицер взмахнул сигаретой, и голову его окутало хитросплетение струй табачного дыма.
– Они выходят оттуда, начисто позабыв о своей задаче – проникнуть в подземные камеры Утилканара и попытаться выведать секрет внезапного и упорного роста популярности Кляксы.
– Утилканар[14]? Впервые слышу.
– Американцы пытаются убедить нас в том, что это помещение для переработки отбросов и прочего мусора.
– Уж лучше бы они отправили на переработку весь свой парк! – гневно воскликнула Доминик Парилло.
– Наши агенты Папилье, Грилье и Сатюрель спустились в Кляксу и вернулись оттуда, нагруженные сувенирами от Бисли и совершенно неспособные исполнять свой долг перед Францией.
– Оттого, что их сделали счастливыми?
– Агент Грилье очарован до такой степени, что до сих пор не выносит критики в адрес «Евро-Бисли». Сатюрель вернулся до смерти напуганный и наотрез отказался возвращаться туда. Агента Папилье уже третий день непрерывно тошнит.
– Что же он там увидел, бедняжка?
– Он сумел описать лишь нелепую роскошь и слепящие огни Кляксы, но большего добиться от него не удалось. Кажется, говорил еще что-то о необычайно ярком зеленом свете.
Доминик Парилло вскочила на ноги.
– В таком случае я немедленно отправляюсь!
Офицер отрицательно покачал головой.
– Прошу вас! Судя по всему, за воротами Кляксы скрывается великая тайна, и ее необходимо разгадать. – Доминик расправила плечи и горделиво выпятила подбородок. – Я еду туда сегодня же. Сейчас же. Я не боюсь. Искренняя преданность любимой стране и ее культуре сделала меня бесстрашной.
– Вы отправляетесь в Америку, – напомнил офицер.
Услышав эти слова, Доминик рухнула в кресло и залилась слезами, приложив к глазам белоснежный льняной платочек, кружевные уголки которого предусмотрительно были пропитаны раствором цианида на тот случай, если его хозяйка окажется в руках врага.
– Вам поручается следить за всеми необычными событиями, имеющими отношение к корпорации Бисли, – продолжал офицер. – Хорошо бы вам удалось устроиться к ним на работу.
Доминик опустила плечи и уткнулась лицом в смертоносный платочек.
Офицер издал яростный крик, перемахнул через стол и навалился на своего лучшего агента. Они покатились по полу, вырывая друг у друга ядовитый платок, который Доминик тщетно пыталась укусить своими крепкими хищными галльскими зубами.
Когда лайнер авиакомпании «Эр-Франс» совершил посадку в международном порту Фьюризо, первым желанием Доминик было спрятаться в туалетной кабинке и улететь домой тем же самолетом.
И все же долг перед своей страной вынудил женщину покинуть удобное кресло и окунуться в насыщенный влагой воздух Флориды.
Мучения Доминик начались в первую же секунду, едва она вышла из салона.
Ее кожу безупречного молочного оттенка немедленно обволокло жарким липким воздухом, а парижская прическа Доминик превратилась в сырую массу, похожую на разбухшие кукурузные хлопья. Изящное платье девушки тут же пропиталось влагой и утратило форму.
Ее окружали грубые люди с неприятным акцентом. Разговаривая по- французски, они произносили слова целиком, даже конечные согласные, потому их трудно было понять. Что же до одежды американцев, то эти лохмотья определялись всего одним словом: «мерзость».
Положение с продовольствием оказалось еще хуже. В бакалейных лавках не «водилось» хорошего хлеба, сыры были начисто лишены аромата, а вина наводили на мысль о пойле для скота. Из соусов здесь употребляли только «пикан», который американцы иногда называли «кэтсуп», иногда – «кетчуп». Их кулинарам недоставало изысканности, портным – утонченности и мастерства. Окружающее было грубоватым и тяжеловесным – все, от пищи до людей, которые, как отметила Доминик, тоже чувствовали себя довольно неуютно в этом жарком неприветливом мире.
Она устроилась в «Мир Бисли» переводчиком, но не узнала ничего интересного. К Доминик, как, впрочем, и к другим работникам компании, относились столь бесчеловечно, что она вынуждена была взять расчет.
После переезда в Ванахейм, Калифорния, дела Арлекина отнюдь не пошли
