ожидании.
— Ступайте, ваша светлость, — мысленно обратился ко мне Копыл.
— Почему не вы? — быстро задал я вопрос, мучивший меня со вчерашнего вечера.
— Такова воля ее величества. Вы — народный герой, любимец галатцев. Я же назначен советником императрицы и главным секретарем Совета. Не волнуйтесь, ваша светлость, — успокаивающе добавил Вадиус, — я буду рядом и помогу вам. Ступайте.
— Ступай, Рик, — еле слышно прошептала Дарианна. — Ступай…
— Ступайте, дорогой друг, — донеслась мыслеречь Артфаала. — Что уж теперь? Ступайте…
— Рик! Рик! Наш Рик! — восторженно кричал народ.
— Его высокомагичеству лорду Сайваару — ура! — вопили гвардейцы.
И маги почтительно улыбались, держа передо мной белое одеяние. Белое, как снег, белое, как бешенство, белое, как моя ненависть. Символом неправедного суда, преступлений, подлости и предательства — вот чем была для меня эта мантия. Я уже сожалел, что пошел на поводу у своей любви и согласился принять эту сомнительную честь. Пойти по стопам человека, совершившего страшные злодеяния? Стать убийцей в белых одеждах? Плести интриги? Или… использовать высокий пост во благо? Сумею ли? Власть — грязная штука, в какие бы одежды она ни рядилась. Все во мне противилось этому шагу. Все восставало при одной мысли о том, что придется прикоснуться к этому сияющему свежей чистотой полотну. Душа корчилась от омерзения, а тело уже подалось вперед, чтобы сбежать с этого помоста и уйти, уйти как можно дальше. Я не хотел! Я не хотел становиться Верховным магом империи! А потом случилось… нечто. Радостные вопли народа, приветствующего меня едва ли не с большим энтузиазмом, чем только что — императрицу, слились в единый гул. Всеобщее ожидание больше не трогало душу. Все вокруг как-то обесцветилось, растворилось, поплыло… пришло странное безразличие. Больше не было ни совести, ни чести, ни радости, ни грусти. Человеческие чувства исчезли, уступив место твердому осознанию: я должен. Я почему-то должен это сделать. Не ради любви к Дарианне, и не для того, чтобы стать великим политиком. И даже не во имя своего народа. Но я надену эту мантию, потому что Галатон — на грани уничтожения. И удержать его на этой грани, не дать рухнуть в пропасть могу только я. Так надо. Кому? Ответа на этот вопрос я не знал. Знал лишь, что буду содействовать принцессе. И отныне мои поступки будут подчиняться не велениям сердца или общепринятой морали. Нет. Я буду действовать во имя высшей справедливости…
Я сделал шаг вперед и позволил магам облачить меня в белые одежды…
Потом вернулась привычная картина мира, а вместе с ней — неприятный осадок, недовольство своим новым положением. Копыл зачитывал последний указ, в котором речь вроде бы шла то ли о трауре по императору и его наследнику, то ли о праздновании дня коронации, то ли о совмещении того и другого — я не слушал. Потом наконец все закончилось, и окончательно я пришел в себя уже во дворце, за обеденным столом. Кроме меня, Дарианны и Вадиуса присутствовали дядюшка Ге, Лютый, мастер Триммлер, Грациус и Дживайн.
— Я не стала устраивать пышного торжества, — шепотом пояснила мне императрица, — это оскорбило бы память отца и брата.
Девушка была бледна и выглядела утомленной. Но она пыталась справляться со своим горем, старалась быть любезной с гостями и даже произнесла тост, в котором благодарила своих соратников. Когда обед подходил к концу, в дверь зала незаметно проскользнул молодой дворцовый маг. Дарианна жестом подозвала юношу, тот склонился к ее уху и что-то прошептал.
— Спасибо, вы можете идти, — императрица стала еще бледнее. Она обвела взглядом своих гостей и ровным голосом произнесла: — Маги Совета отказались признать мое право на власть. Они проигнорировали предложение сдаться добровольно и покинуть здание Совета и заявили, что будут защищаться.
— Так, ваше величество, позвольте заметить, — крякнул дядя Ге, — у них и выхода-то нет. Вы же их казнить велите, так ведь?
— Если бы маги сразу выполнили мои требования, они могли бы надеяться на смягчение приговора, — нахмурилась Дарианна. — А теперь их судьба решена.
— Штурмовать будем?! — воинственно вопросил мастер Триммлер.
— Может быть, разумнее взять в осаду, — предложил Лютый. — Выставить по периметру усиленную охрану. И пусть сидят себе на здоровье. Проголодаются — сами выйдут.
— Ни в коем случае! — воскликнул Копыл. — Там сейчас двадцать пять магов высших степеней. Из них восемь магистров. А еще помощники, секретари и обслуга, тоже не лишенные способностей к волшебству. Общее число — около пятидесяти. Вы уверены, что они будут покорно сидеть под охраной и ждать, когда в здании закончится еда? Да это все равно, что поставить посреди Виндора чумную лечебницу и надеяться, что все обойдется! Такие могущественные чародеи способны, к примеру, вместе создать порчу огромной силы и наслать ее на столицу. Или с крыши Совета поливать город разрушительными заклятиями. А еще в здании имеется выход к секретным лабораториям университета. Правда, по распоряжению ее величества там установлена дополнительная магическая защита и охрана увеличена вчетверо. Но даже это не гарантирует полной безопасности. Вот его высокомагичеству удалось же туда проникнуть! Вы представляете, что они могут натворить? Конечно, когда-нибудь магов обезвредят, но сколько бед они принесут!
— Хорошо, допустим, — согласился Ом. — Только вот я понять не могу: зачем они тогда заперлись в здании? Ведь понимают же, что, несмотря на все свои силы, они обречены. Логичнее было бы сделать попытку прорваться через стражу и выбраться из города.
— Полагаю, они до последнего момента надеялись на помощь Вериллия, — пожал плечами Вадиус. — Возможно, даже сейчас еще надеются. А еще вернее, просто боятся ослушаться его приказа. Нельзя недооценивать степень влияния этого человека. Его прислужники согласны скорее умереть, чем прогневать своего господина.
— Хорошо, кабы так, — дядя Ге внес в разговор нотку здорового скептицизма. — А то ведь могли и задумать пакость какую-нибудь.
— Тогда тем более медлить нельзя, — сказала Дарианна.
До поздней ночи мы разрабатывали план штурма Дома Совета, склонившись над чертежом, который набрасывал Копыл. Старый волшебник, проведший в здании много лет, знал его очень хорошо. Но даже ему не были известны все потайные места и секреты этого удивительного дома.
— Существует четыре степени защиты на шесть этажей, — объяснял Вадиус. — Первые четыре этажа занимает всякая мелочь вроде курьеров, секретарей и чиновников низкого ранга. Охранные заклинания там несложные. Кабинеты самых влиятельных волшебников расположены наверху, соответственно, и защита там более сильная. Исключением являются подвальные помещения — вотчина Вериллия. Туда проникнуть невозможно. Утешает, что члены Совета тоже не сумеют попасть в святая святых. Иначе выковырять их оттуда было бы весьма затруднительно. Я знаком с основными принципами организации защиты. Но обо всех ловушках знал только Верховный. Да и Совет, несомненно, добавил волшбы. Так что действовать придется по обстоятельствам. — Копыл раздал всем связующие амулеты, — Из казенного резерва. Вот еще пауроний, — на стол легла капсула из Солнечного камня. — Но это только на самый крайний случай. Там столько магической энергии, что применение металла может поднять на воздух всю Площадь Семи королей.
Мы подошли к Дому Совета в темный предрассветный час. Площадь Семи королей давно уже опустела: подгулявший народ разошелся, уборщики вымели мусор, унесли опорожненные бочки, стражники отвели перепивших горожан в Счастливое местечко для отрезвления. Лишь унылые фигуры охраняющих Совет имперских псов маячили во мраке.
В нашем отряде было двадцать бойцов. Конечно, все мои друзья отправились со мной: Дживайн и Грациус, Дрианн с Лиллой, дядя Ге, Копыл, Лютый. Правда, мастера Триммлера мы сначала брать не хотели, но гном настоял, ссылаясь на свою неуязвимость. Остальные —
