- А вам назначено? - подозрительно нахмурился охранник.
- Назначено, - нахально соврал Макс.
- Погодите туточки.
Страж порядка принялся нажимать кнопки внутреннего телефона:
- Аллочка, тут вот к Илье Львовичу господин пришел… Как ваша фамилия? - спросил он у Макса.
- Зеленый, - отчаянно заявил Макс.
- Господин Зеленый, Аллочка. Проверь, будь добренька.
Пару минут охранник стоял, сосредоточенно пыхтя в трубку, потом возмущенно вопросил у Макса:
- Ну, и що вы мне мозги делаете? Вас таки там не назначено!
- Нет, назначено! - упорно настаивал Макс, - Пусть секретарь доложит, господин Гольдштейн обязательно меня примет!
После длительных препирательств секретарь согласилась все-таки доложить Илье Львовичу о Максе. Видимо, она передала охраннику какие-то инструкции, поскольку тот деловито сказал:
- Ждите тута, - и, потеряв всякий интерес к посетителю, уставился в окно.
По прошествии получаса, когда Макс уже немного устал от ожидания, охранник вдруг вытянулся в струнку, приветствуя невысокого молодого мужчину, который спускался по лестнице, не сводя с Макса испытующего взгляда.
- Доброго денечка, Илья Львович! - заискивающе проговорил страж.
- Здравствуй, Костя, - на ходу бросил мужчина.
Глядя Максу прямо в глаза, он протянул руку:
- Илья Гольдштейн.
Сейчас Макс понял, что сын Льва Исааковича еще совсем молод, не больше двадцати - двадцати двух лет. Просто смуглая кожа и темные волосы делали его старше, а дорогой деловой костюм создавал впечатление солидности. Взгляд карих глаз был проницательным и изучающим, но в то же время теплым и вполне доброжелательным. Под этим взглядом Макс с облегчением осознал, что Илья знает, кто перед ним, и в гибели своего отца его не винит. Он широко улыбнулся и крепко пожал Илье руку:
- Макс.
- Пойдем на улицу, - предложил Илья. - Или в кафе, что ли. Я бы тебя пригласил в свой кабинет, да там все равно поговорить не дадут, задергают.
Согласно кивнув, Макс вышел вслед за ним из прохладного офиса во влажную жарковатую одесскую осень. Они пересекли улицу и вошли в симпатичную кондитерскую. Заказав кофе с пирожными, Илья улыбнулся и спокойно спросил:
- Я нужен во Второй грани? Случилось что-то серьезное?
Макс подробно изложил ему историю похищения ребенка и соображения Сергея Ивановича по поводу того, что для путешествия во Мрак нужна сила семерых Носителей. Илья задумался. Макс его понимал: парень год назад потерял отца, в таком юном возрасте возглавил семейный бизнес, и вот теперь ему нужно принять решение, в результате которого его, возможно, постигнет та же участь, что и Льва Исааковича. Есть над чем подумать! В течение получаса Макс мужественно расправлялся с божественно вкусными пирожными, которых им принесли целое блюдо, потом все же рискнул заговорить:
- Если ты не захочешь идти, все тебя поймут. Никто не осудит, поверь. Ты только скажи честно.
Илья, словно очнувшись, перевел на него взгляд глаз цвета горького шоколада, некоторое время пытался сообразить, о чем это Макс, потом ответил:
- Да нет… Я просто думал, как маме сказать. Понимаешь, после того, как отец не вернулся, она такая нервная стала, пугливая, все время плачет. И о моих способностях даже слышать не желает.
- Понятно… - пробормотал Макс, которого тоже мучила необходимость как-то объясняться с мамой по поводу своего отсутствия.
- Ну, ладно, - Илья решительно хлопнул ладонью по столу. - Это моя проблема. Поехали.
- А может, я здесь подожду? - испугался Макс, которому совсем не хотелось присутствовать при семейной сцене.
- Зачем здесь? Подождешь в машине. А если хочешь, можешь подождать у нас дома.
- Нет! - поспешно воскликнул Макс, - я в машине…
Вернувшись к зданию офиса, они прошли на стоянку для сотрудников фирмы и сели в новенькую темно-синюю 'Вольво'. Илья ловко вырулил на широкий проспект, и машина мягко покатила их по залитому солнцем городу. Макс любопытно оглядывался по сторонам, разглядывая улицы и достопримечательности Одессы, мимо который они проезжали, и которые называл ему Илья. Дерибасовская, памятник Дюку… названия, знакомые с детства из фильмов, книг и песен. Нагретая не по- осеннему жарким солнцем, яркая, живая, Одесса производила впечатление города-сказки. И в то же время в ней было что-то общее с его родным Владивостоком, хотя Макс не мог сказать, в чем это выражалось. Скорее всего, два города объединял тот неповторимый шарм и колорит, который присущ только крупным портовым городам. Запах моря, который витает везде, набережные, по которым прогуливаются парочки, а самое главное - люди. Люди в портовых городах необычные - они более открытые, компанейские, какие-то бесшабашные, что ли…
- Приехали, - прервал его размышления Илья.
Макс еще раз наотрез отказался идти к Илье домой, и остался сидеть в машине. Ждал он, наверное, около часа. Наконец, Илья вышел из подъезда, рывком открыл дверь машины и плюхнулся на сиденье. Парень явно был сильно расстроен. Он откинулся на спинку сиденья, прикрыл глаза и так сидел несколько минут, очевидно, приходя в себя после неприятного разговора. Потом молча завел мотор, развернулся и выехал со двора. Макс не стал выяснять, куда они едут, ему не хотелось заговаривать первым, поэтому он молчал и смотрел в окно, на быстро движущиеся мимо оживленные улицы. Вскоре машина мягко затормозила, и Илья сказал:
- Дальше придется идти пешком.
Выйдя из кондиционированного, ароматизированного, стерильно чистого нутра автомобиля, Макс сразу почувствовал неповторимый запах, который доносил соленый теплый ветер. Где-то рядом было море, уж его-то аромат мальчишка, выросший в Приморье, ни с чем не спутает! Он бодро зашагал рядом с Ильей, и вскоре его глазам открылась красивая набережная, на которой стояли многочисленные летние кафе и неторопливо прогуливались люди. Мимо столиков под легкими тентами, мимо ярких, красивых, вызолоченных южным солнцем девушек, мимо степенных мамаш, выгуливающих веселых малышей они прошли к возвышающемуся над водой парапету. Здесь тоже было людно: стояли, любуясь морем, какие-то приезжие, обнимались парочки, кругом звучал беспечный девичий смех. Илья двинулся вдоль парапета и вскоре свернул к маленькой, незаметной, ведущей прямо к воде лестнице, деревянные подгнившие ступеньки и ржавые перила которой выглядели весьма ненадежно. Илья, однако, уверенно начал спускаться вниз, сделав Максу знак следовать за ним. Внизу, на берегу, покрытом обкатанной морем галькой, они свернули прямо под парапет. Взгляду открылись серые бетонные сваи, покрытые слизью и водорослями, которые приносил прилив.
- Это здесь, - произнес Илья.
Макс вступил на маленький пятачок между двумя сваями, сожалея, что сейчас исчезнет этот солнечный, жемчужно-белый город, который он так и не успел узнать. Как и всегда, пространство вокруг него помутнело, покрылось рябью, потом поплыло вокруг клочьями тумана.
Перед глазами возникли высокие резные ворота, которые при первом же
