вихре огня, дыма и разлетающихся обломков, а еще мгновением позже из-за белой пелены вслед за вспышкой донесся тяжелый рокочущий гром.
– Порох возле орудий, – мастер Мэттон, оскалившись, смачно харкнул куда- то в угол каюты, – а потом и крюйт-камера.
– Духи-покровители…
– Что стали, черви помойные? А ну, шевелись!
– Барк бросает якорь, – капитан Сарзон стянул шляпу и принялся ожесточенно обмахиваться ею. – Прежде чем мы перезарядимся…
– …они не успеют убрать паруса, – перебил его тан Раскона. – Слишком уж старались нас догнать. Смотрите, их разворачивает.
– Точь под наш залп, – радостно оскалился Мэттон. – Подставились, несчастные малоумки… Накатывай! Целься! Пали!
Снова полыхнули сквозь дым пять огненных фонтанов. В этот раз им не довелось с ходу добраться до пороха, но иллюзий по этому поводу команда брига явно не питала – первая шлюпка слетела на воду почти сразу. Следом за борт посыпались крохотные фигурки людей – и вокруг них тут же начали чертить спирали черные треугольные плавники.
– И много у вас таких чудо-ядер?
– У нас, – поправил Интеко маленький тан. – У нас теперь не осталось ни одного. При всех своих восхитительных качествах «капли Великого Огня» имеют один весьма существенный недостаток – они, как уже заметил брат Агероко, безумно дороги. Лично я отнюдь не уверен, что две еретические посудины были равны ценой хотя бы двум «каплям», не говоря уж о десяти.
– Но зачем тогда вы допустили это… это транжирство? – простонал Сарзон.
– Затем, – развернулся к нему Диего, – что теперь у нас осталось пять противников. А еще – затем, что дешевая бригантина с лихим капитаном и отчаянной командой, как показывает жизнь, легко может захватить галеон с грузом, стоящим больше чем сотня «капель».
– Пятеро, – вполголоса, словно размышляя вслух, произнесла Интеко, – тоже много. Даже если они не рискнут подставляться больше под кормовой залп…
– И под бортовой тоже, – вставил мастер Мэттон. – Нятно дело, грохоталки, шо стоят на батарейных палубах, никак не ровня моей красотуле… да чего там, моя старуха, бывало, когда войдет в раж, и то плюется не в пример дальше. Но зато их много…
– А расчеты? – вскинулся Сарзон. – Забыли, что полные расчеты положены лишь для пушек одного борта [4]? А если они подойдут с двух сторон…
– К борту они подойти не отважатся, – уверенно сказал тан Раскона. – Будут пытаться выйти в нос и подмести нашу палубу продольным огнем.
– В точку, красавчик, – кивнула Интеко. – Ну а что ты припас на этот расклад? Посох святого Кхайра?
– Ничего.
Капитан Сарзон перестал махать шляпой.
– Ч-что вы сказали?
– Я сказал: «ничего», – охотно повторил тан Раскона.
– И что это значит?
– А что это может значить? – непритворно удивился Диего. – Ничего означает только и исключительно ничего, так по крайней мере казалось мне до сегодняшнего дня.
– Хочешь сказать, – прищурилась Интеко, – что твои сюрпризы кончились?
– Истинно так, – вздохнул маленький тан. – Мои сюрпризы исчерпались. Грядущее зависит уже не от меня.
– А от кого же?
– Милости Великого Огня, разумеется, – тан коснулся красного лоскутка на груди, и все присутствующие дружно повторили святой жест. – На что еще может рассчитывать верный сын нашей Матери-Церкви?
– Не знаю, как там насчет верных сынов, – опустив руку на эфес меча, заявила Интеко, – но одна непутевая дочурка этой Матери-Церкви нынче будет верить в добрую тарлинскую сталь. И в то, что прежде чем упасть на палубу, мой клинок досыта напьется чужой крови.
– Кстати о «досыта», – неожиданно произнес брат Агероко, – не минул ли уже обеденный час?
Капитан Сарзон выпучил глаза. Тан Раскона выудил из кармана массивную золотую луковицу брегета и щелкнул крышкой.
– Воистину, святой брат, вопрос ваш прозвучал как нельзя вовремя. Еще каких-то пять минут… капитан Сарзон, распорядитесь… мы будем обедать на юте.
– Будете обедать?!
– Ну да. А что вас так смущает?
– Позволю молвить, м'тан, – откашлялся мастер Мэттон. – Но если нам и впрямь вскорости предстоит пляска со звоном… промеж пустых кишок вражий клинок может и проскользнуть, а из набитого брюха выпотрошит все евойное дерьмо.
– Благодарю за совет, мастер, – едва заметно усмехнулся Диего. – Однако я думаю, что знаю лучший способ уберечься от смертной гнили в животе.
– И какой же? – спросила Интеко.
– Не позволять врагам дырявить себя.
Тот же день
Это был, пожалуй, самый странный из всех обедов, когда-либо происходивших на борту «Бригадира Чуррука» – из четверых сидевших за столиком…
…капитан Сарзон то ставил опустевший бокал на стол, то вновь начинал крутить его в руках…
…тана Интеко Шарриэль ги Торра с очень задумчивым видом отщипывала кусочки кожуры от лежавшего перед ней на тарелке одинокого банана…
…брат Агероко, чуть откинувшись назад, читал маленький томик в сафьяновом переплете…
…тан Диего Раскона ел.
Он был также единственным, кто не оглядывался на море. Точнее – на четкие силуэты пиратских кораблей.
Первыми сдали нервы у капитана Сарзона.
– Прошу прощения, – тон капитана, впрочем, был весьма далек от того, которым произносят эти слова обычно, – но долго ли еще вы намерены вкушать?
– М-м… ну, – Диего с видимым сожалением отложил вилку, – пожалуй, что ограничусь тем, что уже во мне… хотя и жалко. Но время, увы, не ждет…
– Минут двадцать, красавчик, у тебя еще есть, – фыркнула Интеко. – Успеешь обгрызть еще пару ребрышек!
– Не уверен.
– Не уверен в чем?
– В том, – тан Раскона осекся, тоскливым взглядом проводив уносимый столик, – что у нас есть целых двадцать минут.
– Не веришь мне? – прищурилась женщина. – Взгляни сам. Эти трусливые подонки едва вышли на наш траверз.
– На самом деле, – сказал Диего, – меня больше занимают не еретики, а земля прямо по курсу.
– Это остров Ройд, – хрипло произнес Сарзон.
