отвесная скала была слева от Диего, пропасть справа, а дыханье маленького тана – куда более загнанным. Маленький тан весьма надеялся, что и соперник его сейчас пребывает далеко не в лучшей своей форме, но убедиться в этом ему не давал назойливый стук в висках.
По крайней мере, в очередную атаку гном не бросился. Вместо этого коротышка чуть наклонился вперед и начал медленно перемещаться вбок, живо напомнив маленькому тану краба.
Нахохлившегося краба, мысленно уточнил Раскона и улыбнулся. Хочешь прижать меня к скале, друж-ж-жочек? Ну, что ж… давай, попробуй. Вот я отхожу… еще шажок… ну же, ты ведь почти поставил меня против солнца!..
Смотреть на гнома было почти больно. Маленький тан попытался прикрыть глаза свободной рукой – но поток ослепительных лучей вдруг ослаб и по дуэлянтам скользнул ветерок, показавшийся Диего ледяным.
– Твое солнце зашло, гном!
– Это всего лишь маленькая тучка, – не оборачиваясь, сказал гном. – Она сейчас пройдет.
Раскона отрицательно мотнул головой:
– Идет шторм.
– Неужели, – удивленно прогудел гном, – ты надеешься, что я поддамся на столь примитивную уловку и оглянусь?
– Нет, не надеюсь! – вздохнул маленький тан… и отбросил шпагу прочь.
Гном отвлекся всего на миг. Не мог не отвлечься – он привык следить за оружием врага. И когда оно вдруг прозвенело по камню в десятке футов от своего хозяина, Нол, еще не успев осознать случившееся, дернул головой.
Когда же он повернулся обратно, Диего уже стоял рядом с ним, обеими руками вцепившись в топорище.
Поминавшемуся выше стороннему наблюдателю этот поступок наверняка бы показался верным признаком отчаянья, близкого к помешательству. Вырвать у гнома его топор можно лишь вместе с держащими его руками – но для этого нужен огр или великан. Человек же…
Человек способен изо всех сил толкнуть гнома. Отчаянно. Так, что замерший в широкой стойке гном сделает шаг назад.
Всего лишь один шаг.
Только вот на краю пропасти не было места для этого шага.
Диего поспешно сел, скорее даже упал на камень – он успел выпустить топорище, но инерция толчка все равно едва не утянула его вслед за коротышкой. Маленький тан предпочел бы лечь, но камень ощутимо припекал даже сквозь плотную ткань штанов, что уж говорить о тонкой рубашке.
Только сейчас Раскона осознал, что жутко вспотел, – его спина была мокрой, липкие горячие струйки текли по лбу. Он тоскливо поглядел на смятый ком камзола, в кармане которого лежал платок… пробормотал: «К Темному воспитание!», рассмеялся и утерся рукавом.
Надо было идти, но маленький тан отчетливо понимал, что встать он сейчас не сможет – короткий бой выжал его ничуть не хуже дневного марша по холмам. Поэтому он просто развернул лицо к солнцу и закрыл глаза.
А потом услышал стук.
В первый миг Диего не понял, что это за звук. Но стук повторился снова, уже громче, и тогда маленький тан, осторожно подавшись вперед, заглянул за край скалы, уже заранее не веря в то, что увидит.
Гном висел примерно дюжиной ярдов ниже, в одной руке сжимая выдранный с корнями кустик, а второй держась за секиру, загнанную в трещину едва ли не по обух.
Их разделяло четыре десятка футов отвесной скалы, но у Расконы не было ни малейших иллюзий по этому поводу – самые крохотные трещины, самые незаметные выступы послужат гному не хуже, чем знаменитые «поющие ступени» Великого Храма.
Отодвинувшись от пропасти, Диего встал, вернее, попытался встать – злобно шипя, подул на обожженную ладонь и попытался встать снова, на сей раз не касаясь камня голыми руками. Ноги отозвались на это издевательство тягучей болью, но капризы своего тела маленький тан давно уже научился игнорировать.
Нагнувшись, Раскона подобрал шпагу, обернулся к пропасти… а затем развернулся обратно, вложил клинок в ножны и зашагал дальше – к валуну, из-за которого вечность назад вышел ему навстречу гном.
Как выяснилось, Диего ошибался – видневшийся приклад был частью не мушкета, а штуцера. Хоть обстановка и не располагала к созерцанию, но маленький тан все же не смог устоять и потратил некоторое время, любуюсь гравировкой, обильно украшавшей как грани короткого ствола, так и ложе. Без сомнения, оружие делал настоящий мастер, не пожалевший сил и времени на то, чтобы его творение было столь же прекрасно, сколь и смертоносно. И удобно: вскинув штуцер к плечу, Диего поразился, насколько естественным вышло это движение – баланс у штуцера был просто идеален.
Да-а, не воспользоваться такой прекрасной вещью мог только глупый, очень глупый гном, с усмешкой подумал Раскона.
Он взвел курок, проверил полку – разумеется, порох там был – и, вновь опустившись на камень, принялся ждать.
21-е аллира, второй этаж «Приюта Штурмана Биста»
– Эльси! Ну как можно! Я почти поверила, что ты не придешь сегодня, милый! – ласково пропела Инлейн, поднимаясь из-за стола, выходя навстречу маленькому тану, – и, оказавшись рядом, совсем другим, куда более привычным для Интеко Шарриэль ги Торра тоном прошипела: – Где тебя носило все это время, пес помойный?!
– О, прими мои глубочайшие извинения! – старательно избегая объятий своего «бухгалтера», воскликнул Раскона. – И вы, достопочтенные хинки… клянусь, я спешил как только мог… однако неожиданная встреча спутала мне все карты.
– Встретили старого друга? – понимающе кивнул сидевший во главе стола тучный человек в салатово-кремовом камзоле и роскошном белом парике. – Это бывает. На Маркальи часто можно встретить людей, которых совсем не ждешь здесь увидеть.
– Да-да, – отозвался маленький тан, отодвигая стул. – Вы совершенно, я бы даже сказал, абсолютно правы, хинк…
– Майор Велас к вашим услугам, капитан.
– Рад знакомству!
Диего с трудом удержался от уточнения, что рад он личному знакомству с хинком Веласом – плантатором и работорговцем с Папирики. Еще полгода назад, впервые встретив это имя в донесении, тан Раскона очень пожалел, что, во-первых, королевская полиция не успела вздернуть хинка Веласа в бытность его простым рыночным воришкой, а во-вторых, что сейчас данный хинк пребывает далеко и посему не может украсить собой мачту «Мстителя».
– Надеюсь, – хохотнул юноша напротив маленького тана, – здесь вы в картах путаться не будете! Иначе вам не стоило занимать место вашей очаровательной компаньонки.
– Капитан должен быть капитаном везде.
– Даже в… – Юнец осекся, получив, судя по шаркающему звуку из-под стола, дружеское предупреждение в виде пинка.
– Помолчи.
– Но, дядя, ведь я ничего такого…
– В самом деле, ничего страшного, хинк… Лоран, если не ошибаюсь? – произнес Раскона.
– Не знал, что моя слава достигла берегов Кумберлянда.
