действовать и во взгляде Мины засветится обожание.
А она смотрела на кольцо, чуть поворачивая его на пальце и следя за игрой света на гранях камней. Для юноши весь остальной мир перестал существовать. Гости, присутствовавшие на банкете, эльфы, населявшие его страну, — все исчезло, превратившись в сияние свечей, звуки музыки, аромат гардений и роз. Все это было Миной.
— А теперь, — набравшись храбрости прошептал он, — ты должна поцеловать меня.
Она наклонилась к нему. Магия кольца действовала. Он чувствовал ее любовь. Его руки обняли гибкий стан девушки, его губы приблизились к ее губам, но прежде, чем они встретились, из уст девушки вырвался тяжелый вздох. Ее тело напряглось, глаза расширились от ужаса.
— Мина! — вскричал Сильванеш. — Что с тобой?
Она громко вскрикнула, хотела что-то сказать и внезапно начала задыхаться. Изо всех сил сжав кольцо, Мина попыталась сдернуть его с пальца, но тут ее тело сотрясли конвульсии. Девушка ничком рухнула на стол, раскинув руки. Со стола посыпались на пол бокалы и обеденные приборы. С губ Мины сорвался страшный, почти звериный крик, от которого собравшихся охватил ужас. Неожиданно он оборвался, Мина замерла и больше уже не двигалась. Янтарный блеск ее глаз померк. Их неподвижный обвиняющий взгляд был устремлен на Сильванеша.
Кайрин вскочил, не зная, что делать. В мыслях его царило смятение. Его первая забота была о Сильванеше, он пытался придумать что-нибудь для спасения короля, но почти сразу отбросил эту мысль. Какое может быть спасение, если вокруг целая толпа Рыцарей Тьмы? И Кайрин, едва ли сознавая это, отступился в ту минуту от своего короля и брата. Он подумал об ответственности перед народом Сильванести. Кайрин ничего не мог сделать для спасения кузена, но он должен был спасти свой народ. О происшедшем должны были узнать кираты. Их следовало предупредить...
Остальные эльфы, сидевшие за столом, остолбенели от изумления, не в состоянии сдвинуться со своих мест. Время замедлило бег и замерло совсем. Все вокруг застыли, пораженные.
— Мина! — раздался отчаянный крик Сильванеша, и король бросился к девушке.
И тут все забурлило. Офицеры Мины с гневными криками стали прокладывать себе путь, отбрасывая ногами стулья, переворачивая столы и кресла, сбивая с ног каждого, кто им мешал. Послышались крики эльфов, плач испуганных женщин. Кому-то все же удалось сохранить присутствие духа и, схватив за руку супруга или супругу, скрыться. Среди них был и Кайрин. Когда Неракские Рыцари окружили стол, на котором лежало тело Мины, эльф бросил последний взгляд на несчастного короля и с тяжелым сердцем скользнул в ночь.
Огромная, покрытая рыжим мехом лапа сгребла плечо короля смертельной хваткой. Минотавр оторвал Сильванеша от кресла и, изрыгая проклятия, отбросил, как негодную тряпку.
Сильванеш ударился об ажурный трельяж и рухнул в яму, в которой прежде росло Древо Щита. Он лежал там, ошеломленный, почти потерявший способность дышать. Затем над ним нависли искаженные неудержимым гневом человеческие лица, и грубые руки вытащили короля из ямы. Боль пронзила его тело, юноша застонал.
Рыцари подвели Сильванеша к столу. Минотавр приложил ладонь к шее Мины.
— Пульс не прощупывается. Она мертва, — объявил он. На его искривившихся губах выступила пена. Обернувшись, он указал на короля эльфов. — Вот ее убийца!
— Нет! — выкрикнул юноша. — Я люблю ее! Я подарил ей кольцо!
Минотавр поднял безжизненную руку Мины резким движением сорвал с ее пальца рубиновый ободок и сунул его под нос Сильванешу.
— Да, вы подарили ей кольцо. Но оно отравленное! Ваше кольцо убило Мину!
В одном из рубинов торчала крохотная иголочка. На кончике ее виднелась капля блестящей крови.
— Эту иглу приводила в движение маленькая пружинка, — объявил во всеуслышание минотавр, подняв кольцо так, чтобы всем было видно. — Стоило жертве повернуть кольцо на пальце, как пружинка срабатывала и игла протыкала кожу, посылая в кровь смертельный яд. Могу поспорить, — мрачно добавил он, — этот яд из тех, что в ходу у вас, у эльфов.
— Я не... — выкрикнул Сильванеш в приступе отчаяния. — Кольцо не могло... Это не из-за кольца...
И тут он внезапно смолк, охваченный подозрением, и мысленным взором увидел Самара на пороге королевских покоев. Самара, который знал все тайные переходы во дворце. Самара, который пытался принудить Сильванеша бежать и не скрывал своей ненависти к Мине. Но то письмо было написано женской рукой. Его мать...
Новый удар заставил Сильванеша пошатнуться. Нанесенный кулаком минотавра, этот удар сломал королю челюсть. Но куда более сильным было вспыхнувшее в сознании юноши подозрение и сознание собственной вины. Он любил Мину, и он же погубил ее.
От следующего удара минотавра юный король лишился чувств.
11. Подготовка к погребению
Звезды медленно меркли с приходом рассвета, побежденные ярким, сияющим блеском солнца Кринна. Рассвет не принес надежд жителям Сильваноста. После смерти Мины прошли ночь и один день. По приказу генерала Догаха город был закрыт, ворота городской стены опечатаны. Жителям повелели оставаться в своих домах — как было заявлено, ради их собственной безопасности, и эльфы не могли даже подумать о том, чтобы ослушаться этого приказа. Отряды Рыцарей Тьмы непрерывно патрулировали улицы. Единственными звуками, которые доносились в окна домов, были размеренный топот тяжелых ботинок и редкие отрывистые команды офицеров.
Ранним утром за городской чертой, в лагере Неракских Рыцарей, три офицера высшего ранга стояли перед командирским шатром Мины, нерешительно глядя друг на друга. Никто не хотел первым входить в пустой шатер. Дух Мины все еще витал в нем. Она продолжала жить в каждом предмете, к которому прикасались ее руки. И это незримое присутствие Мины делало боль от ее потери еще острее. Наконец Догах с печальным лицом откинул полотнище шатра и вошел внутрь. Самоал последовал за ним. Последним вошел Галдар.
Внутри шатра капитан Самоал зажег масляный светильник, и они огляделись. Имея во дворце командный пункт, Мина, однако, больше любила работать здесь, в лагере своих войск. Ее первый командирский шатер пропал во время бегства от великанов-людоедов. Нынешний был сделан эльфами и, конечно же, богато украшен. На взгляд людей, он больше походил на цирк-шапито, чем на военную палатку, был легким, удобно складывался и надежно предохранял от непогоды.
Внутри палатки помещались стол, позаимствованный из дворца, несколько стульев и простая койка, на которой иногда отдыхала Мина. Никто еще не был здесь после трагической ночи банкета. Все вещи оставались на своих местах. Карта с ее собственноручными пометками лежала расстеленной на столе: маленькие кружки и стрелки указывали направления, в которых перемещались войска. Галдар мельком взглянул на карту, предполагая, что там обозначены земли Сильванести. Убедившись, что это не так, он покачал рогатой головой. Жестяная кружка с недопитым крепким чаем стояла в западном углу мира, придерживая карту. На северо-востоке оплывала свеча. Мина работала здесь вплоть до самого начала банкета. Дорожка расплавленного воска стекла со свечи и устремилась в Новое море. Тоска сжала сердце Галдара, он потер лицо и отвернулся.
