пробормотал маг сквозь зубы.
Лестница привела их к какой-то двери.
— Я здесь уже был, — объявил Тас. И, подергав дверь, добавил: — Не поддается.
— Сейчас поддастся, — мрачно пообещал Палин.
Он воздел руки кверху и произнес одно-единственное слово. Засиял голубой свет, и яркие огни сорвались с его пальцев. Маг глубоко вздохнул и вытянул руки по направлению к двери. Язычки пламени загорелись еще ярче.
Внезапным рывком дверь распахнулась.
— Стой, Тас! — приказал Палин, заметив быстрое движение кендера.
— Но ты же открыл ее! — обиженно запротестовал тот.
— Нет. — Голос Палина звучал хрипло. Языки пламени угасли. — Еще не совсем.
Он шагнул вперед и зорко оглядел комнату. Слабые солнечные лучи едва освещали комнату, оконные стекла снаружи были сплошь покрыты грязью и дождевыми потеками, а изнутри — толстым слоем пыли. Из комнаты не доносилось ни звука.
— Тас, останься, пожалуйста, в коридоре.
— Тебя опять надо будет прикрывать с тыла? — поинтересовался кендер.
— Да. — Палин сделал еще один шаг вперед, наклонил голову и вошел в комнату.
— Если ты заметишь что-нибудь подозрительное, — тихо попросил он, — сразу предупреди. Прикрывай меня по-настоящему.
— От всяких призраков и мертвецов? Можешь не сомневаться.
Тас остался в коридоре, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
— Быть прикрытием — очень важное дело, — убеждал он себя громким шепотом, разочарованный тем, что из комнаты не доносилось ни звука. — Стурм, например, всегда прикрывал их, когда они отступали. И Карамон тоже. А вот я никогда не был прикрытием, поскольку Танис говорил, что кендеры не умеют держаться позади всех. — Палин, не бойся! Я иду к тебе! — Он с криком ворвался в комнату. — Сзади нас никого. Тылы надежно прикрыты. Ох!
И Тас как вкопанный застыл на месте. Собственно, выбора у него не было — рука Палина крепко ухватила его за воротник.
Внутри помещения тусклый свет едва освещал бесчисленные полки с огромным количеством книг. Тут же возвышалось хранилище для свитков со множеством ячеек, заполненное только наполовину. Деревянные сундуки стояли возле стены, украшавший их орнамент был скрыт толстым слоем пыли. Тяжелые занавеси на окнах, прекрасные когда-то ковры на полу выцвели и обветшали.
В углу комнаты стоял рабочий стол, за которым кто-то сидел. Тас прищурился. Этим кем-то, похоже, был эльф; его длинные прямые волосы когда-то, видимо, были черными, а теперь от лба тянулась к затылку широкая седая прядь.
— Кто это? — раздался свистящий шепот кендера.
Эльф продолжал сидеть не шевелясь. Тас подумал, что тот спит.
— Это Даламар, — ответил Палин.
— Даламар? — изумленно переспросил Тас и обернулся к магу, чтобы убедиться, что тот не шутит. — Но этого не может быть! Его здесь не было. Я знаю точно, я сто раз, не меньше, стучался в эту дверь, кричал «Да-лама-а-ар», и мне никто не отвечал... Здравствуй, Даламар, — погромче произнес кендер, обращаясь к сидящему. — Привет! Где ты был?
— Он не слышит тебя, — спокойно сказал Палин. — Он не видит и не слышит тебя сейчас.
Даламар неподвижно сидел за столом, скрестив худые руки на груди, устремив взгляд вперед. Он не шелохнулся, когда они вошли. Веки его не дрогнули даже при звуке пронзительного голоса кендера.
— Может, он умер? — Неприятное чувство сжало желудок Таса когтистой лапой. — Выглядит-то он очень даже мертвым.
Эльф сохранял полнейшую неподвижность.
— Нет, он не мертв, — произнес Палин.
— Как смешно он, в таком случае, заснул, — пробормотал Тас. — Может, мне ущипнуть его?
— Не прикасайся к нему! — предупредил маг. — Он в коме.
— А, я знаю, где это, — уверенно отозвался Тас. — Это к северу от Устричного, примерно милях в пятидесяти. Только, Палин, он ни в какой ни в Коме, он здесь.
Глаза эльфа вдруг закрылись и долго не открывались. Он приходил в себя после того странного состояния, когда тело находится на месте, а дух бродит по миру. Эльф с силой втянул в легкие воздух, крепко сжал губы, пальцы его скрючились, лицо исказилось, словно от боли. Он сжал и снова разжал пальцы, потер их.
— Нарушение циркуляции крови. — Эльф произнес первые слова и взглянул на Палина. — Довольно болезненно.
— Изнемогаю от жалости, — сказал тот.
Взгляд Даламара скользнул к изуродованным рукам мага, к его скрюченным пальцам. Ничего не сказав, он продолжал тереть руки.
— Привет, Даламар! — прощебетал Тас, обрадовавшись случаю вступить в беседу. — Приятно снова увидеться с тобой. Я тебе уже говорил, как сильно ты изменился с первых похорон Карамона? Знаешь, какую отличную речь я тогда произнес? Всем ужасно понравилось, но потом вдруг начался дождь. Мы все, конечно, и до этого были грустными, а из-за дождя стало еще хуже, но ты вдруг сказал что-то и взмахнул руками — вот так, — и дождь сразу перестал. Капли засверкали как стеклянные, и в небе раскинулась такая радуга...
— Нет! — выкрикнул эльф и выставил вперед руку.
Тас уже собрался перейти к другим частям своего замечательного повествования, поскольку Даламар явно не хотел слушать про чудесную радугу, но эльф как-то странно глянул на него, высоко поднял руку и сделал какой-то жест, будто прицеливался.
«Кажется, я тоже собираюсь в ту самую Кому», — успел подумать Тас и надолго лишился сознания.
16. Скучающий кендер
Палин уложил бесчувственного Таса в обшарпанное, покрытое пылью и плесенью кресло, стоявшее в дальнем углу библиотеки. Даламар по-прежнему сидел за столом, уронив голову на руки.
Всмотревшись, Палин был потрясен видом тщеславного эльфа: поседевшие, пегие волосы, постаревшее лицо, худые руки, покрытые сетью набухших вен. И это прежний властитель их дум... Властелин Башни...
— Ваш чудо-затвор на двери внизу, — спросил Палин эльфа, — рассчитан на то, чтобы удержать нас в Башне?
Даламар не пошевелился и не произнес ни слова, предоставляя магу возможность самому ответить на свой вопрос.
— В таком случае, для защиты от них? — Палин указал на окно. — Если так, вам не мешает спуститься и вернуть его на место.
