Назад в Лабиринт

Ксар усмехнулся. Это была игра, которой он развлекался всякий раз, проходя по дворцу; игра, которая никогда ему не надоедала. Он видел в этих знаках символическое значение. Так же, как их волшебная сила, власть сартан на короткое время вспыхнула, а затем угасла. Рассеялась и иссякла. Так же умрет и Самах. Ксар опять потер руки в предвкушении забавы.

Сейчас катакомбы были пусты. В дни, предшествующие созданию чудовищных лазаров, катакомбы использовали для размещения в них мертвецов – мертвецов обоих видов: и тех, кто уже был оживлен, и тех, кто ждал оживления. Здесь тела умерших хранились в течение необходимых трех дней, прежде чем их возвращали к жизни. Здесь также оставляли некоторых мертвецов, которые уже подверглись оживлению, но слишком досаждали живым. Среди них была и мать самого Клейтуса.

Однако сейчас камеры были пусты. Все умершие были освобождены. Некоторых превратили в лазаров. Другие, умершие слишком давно и потому непригодные для того, чтобы стать лазарами – такие, как королева-мать, – были отпущены бесцельно бродить по залам. Когда прибыли патрины, таких мертвецов собрали и составили из них войско. И теперь они ожидали сигнала к бою.

Катакомбы были самым жутким местом в этом жутком мире.

Ксар не любил спускаться туда и не делал этого с тех пор, как впервые заглянул в них сразу после прибытия на Абаррах. Воздух здесь был тяжелым, сырым и промозглым. Зловонный запах тления все еще не исчез. Казалось, он ощущался даже на вкус. Факелы зловеще потрескивали и дымили.

Но сегодня Ксар не замечал вкуса смерти. Если и замечал, он казался ему сладостным. Выйдя из подземного хода в отсек, где находились камеры, он заметил в полумраке две фигуры, поджидавшие его. В одной из них Ксар угадал молодую женщину, с которой только что беседовал. Ее звали Мейрит. Он послал ее вперед, чтобы подготовить все к его прибытию. Хотя хорошо разглядеть что-либо в этом угрюмом сумраке было невозможно, он узнал ее по слабо светящимся в темноте голубым знакам – ее магическая сила охраняла ее жизнь в этом мире оживших мертвецов. Другую фигуру Ксар узнал по тому, что знаки на его коже не светились, но его единственный глаз горел красным огнем.

– Мой повелитель, – Мейрит с глубокой почтительностью склонила голову.

– Мой повелитель, – змеедракон в человеческом обличье тоже поклонился, но его единственный красный глаз (второго он лишился) ни на мгновение не выпускал Ксара из вида.

Ксару это не понравилось. Ему всегда не нравилось, как этот красный глаз вперивался в него, словно выжидал момент, когда Повелитель утратит-!”бдительность, чтобы вонзиться в него, как лезвие меча. Ксару не нравился и затаенный смех, мерещившийся ему в этом единственном красном глазу. Нет, взгляд змеедракона был всегда почтительным, даже подобострастным. Смеха и в помине не было, когда Ксар смотрел в этот глаз в упор. Но у него всегда было ощущение, что глаз насмешливо вспыхивает, чуть только он отводит взгляд.

Ксар ни за что бы не показал красному глазу, что это беспокоит его, приводит в смущение. Повелитель даже пошел на то, чтобы сделать Санг-дракса (так звали змеедракона менши) своим личным помощником. Таким образом, Ксар сам мог не спускать глаз с Санг-дракса.

– Все готово к твоему приходу, Повелитель Ксар, – Санг-дракс говорил с величайшей почтительностью. – Пленники по твоему приказу помещены в отдельные камеры.

Ксар окинул взглядом ряд камер. Трудно было что-то рассмотреть в тусклом свете факелов. Казалось, они задыхаются в этом губительном воздухе. Силой патринской магии можно было бы осветить это отвратительное место так же ярко, как бывает днем в солнечном мире Приана, но патрины по своему горькому опыту знали, что не следует тратить волшебную силу на такую роскошь. Кроме того, выйдя из таившего опасности Лабиринта, большинство патринов чувствовали себя увереннее под покровом темноты.

Ксар был недоволен.

– Где стража, которую я приказал поставить? – он взглянул на Мейрит. – Эти сартаны полны коварства. Возможно, они способны вырваться из оков наших заклинаний.

Женщина посмотрела на Санг-дракса. В ее взгляде не было дружелюбия. Змеедракон ей явно не нравился и не внушал доверия.

– Я хотела поставить стражу, но вот он помешал мне. Ксар бросил гневный взгляд на Санг-дракса. Змеедракон в обличье патрина виновато улыбнулся и развел руками. Тыльные стороны его ладоней украшали патринские руны. С виду они были точь-в-точь такими же, как татуировка на руках Ксара и Мейрит. Но знаки на коже Санг-дракса не светились. Когда кто-то из патринов пытался прочесть их, оказывалось, что руны не имеют ни малейшего смысла. Санг-дракс не был патрином.

А вот кем он был, Ксар точно не знал. Санг-дракс называл себя драконом, утверждал, что он явился из мира Челестра, заявлял, что он и ему подобные преданы Ксару и живут только для того, чтобы служить ему и продолжать его дело. Эпло называл этих существ змеедраконами и уверял, что они склонны к предательству и доверять им не следует.

Ксар не видел реальных причин сомневаться в драконе, или змеедраконе, или как там его. Служа Ксару, Санг-дракс проявлял благоразумие и преданность. Однако Повелителю не нравился этот немигающий красный глаз и насмешка, которой сейчас в нем не было, но которая почти наверняка появится, лишь только Ксар отвернется.

– Почему ты отменил мой приказ? – сурово спросил Ксар.

– Сколько патринов потребовалось бы для охраны великого Самаха, Повелитель Ксар? – спросил в ответ Санг-дракс. – Четыре? Восемь? Разве хватило бы даже этого числа? Ведь это сартан, разделивший мир!

– И поэтому ты не поставил ни одного. Логично! – усмехнулся Ксар.

Санг-дракс улыбнулся, показывая, что оценил юмор, но через мгновение снова стал серьезным.

– Сейчас он бессилен. Даже человеческий ребенок смог бы стеречь его.

– Он ранен? – забеспокоился Ксар.

– Нет, мой повелитель. Он намок.

– Намок!

– Морская вода Челестры, мой Повелитель. Она сводит на нет магию вашего типа, – последние два слова он произнес немного медленнее.

– Как это получилось, что Самах вымок в морской воде, прежде чем войти в Врата Смерти?

– Даже не могу себе представить, Повелитель Нексуса. Но это оказалось весьма кстати.

– Гм-м! Но ведь он высохнет. И тогда без стражей не обойтись.

– Напрасные хлопоты, мой Повелитель. У тебя не так уж много людей, и у них масса неотложных дел. Подготовка к твоему путешествию на Приан…

– А что, я разве собираюсь на Приан?

– Санг-дракс немного смутился.

– Я полагал, таковы намерения моего Повелителя. Когда мы обсуждали этот вопрос, ты сказал…

– Я сказал, что подумаю о путешествии на Приан, – Ксар пристально посмотрел на змеедракона. – Ты как будто очень заинтересован в том, чтобы я отправился именно туда. Хотелось бы знать, какие у тебя на то причины?

– Мой Повелитель сам говорил, что титаны с Приана могли бы превосходно усилить его войско. И, кроме того, вполне возможно, что ты найдешь Седьмые Врата именно…

– Седьмые Врата? Откуда ты узнал про Седьмые Врата?

Теперь Санг-дракс смутился окончательно.

– Дело в том, что… Клейтус сказал мне, что ты ищешь их, Повелитель.

– Так и сказал?

– Да, Повелитель. Только что.