убийцей, отчаянно шаря в поисках ножа. Он не мог ничего найти. Лезвие ускользало. Возможно, в происходящей схватке чья-то нога отбросила его в сторону.
Мейрит медленно умирала. Руны на ее коже больше не пылали. Она уронила бесполезный меч и боролась с Клейтусом голыми руками. Лазар медленно вытягивал из нее жизнь.
– Здесь! – Хуго Длань перевернулся, подпихнув что-то к Альфреду. Это был клинок. Он лежал на нем, закрывая телом.
Альфред колебался, но только один момент. Если это единственная возможность спасти Мейрит … Он поднял лезвие, чувствуя его живую пульсацию в руке. Он был готов атаковать Клейтуса, когда одетый в черное человек остановил его.
– Наше создание, – сказал Балтазар мрачно. – Наша ответственность.
Некромант двинулся на Клейтуса. Нацеленный только на убийство, лазар не чувствовал приближения Балтазара.
Приблизившись, некромант схватил Клейтуса за одну руку и начал произносить слова заклинания.
Балтазар держал душу Клейтуса.
Чувствуя страшное прикосновение, понимая приближение гибели, Клейтус выпустил Мейрит. С истошным воплем лазар повернулся к Балтазару, он сам хотел поглотить душу некроманта.
Сражение было странное и ужасающее одновременно, наблюдателям казалось, что эти двое сплелись так плотно, как будто в горячих объятиях, но искаженные гримасами лица не говорили о любви.
Балтазар был почти столь же бледен, как и труп, но твердо стоял на ногах. Судорожный вздох вырвался из его груди. Мертвые глаза Клейтуса расширились. Фантом колебался, покидая и вновь входя в тело лазара; пленник, тоскующий о свободе, но отчаянно напуганный предстоящим путешествием в неизвестность.
Балтазар поставил Клейтуса на колени. Крики и проклятия лазара были ужасны для слуха, отдаваясь тоскливым эхом в человеческих душах.
И затем мрачное выражение Балтазара исчезло. Его руки, которые проявили смертельную силу, ослабили захват, хотя и продолжали твердо держать лазара.
– Я позволяю тебе идти, – сказал он. – Мучения закончены.
Клейтус совершил последнее, отчаянное усилие, но заклинание некроманта усилило фантом, ослабило распадающееся тело. Фантом вырвался на свободу. Расплющенное тело обрушилось на палубу. Призрак парил над ним, глядя с сожалением; а потом поплыл прочь, как будто унесенный вдаль дыханием, шепчущим молитву.
Дрожащая рука Альфреда крепко сжала рукоятку лезвия.
– Остановись! – дрожащим голосом отдал он приказ магическому лезвию.
Сражение внезапно прекратилось. Лазары, или испуганные потерей своего лидера, или подчиняясь неслышному приказу кинжала, прервали нападение. Мертвые исчезли.
Балтазар, слабый, едва стоящий на ногах, медленно повернулся.
– Все еще хотите изучить некромантию? – спросил он Раму с напряженной и ожесточенной улыбкой.
Раму в ужасе смотрел вниз на то, что осталось от сартана, который когда-то был главой царской династии Абарраха. Советник не ответил.
Некромант пожал плечами. Он опустился на колени около Мейрит и начал делать то, что умел, чтобы помочь ей.
Альфред собрался подойти к Мейрит, но обнаружил, что Раму загородил ему дорогу.
Прежде, чем Альфред успел осознать то, что произошло, Раму схватил Проклятое Лезвие, выдернув его из кисти Альфреда. Советник исследовал нож вначале с любопытством, а затем – с узнаванием.
– Да, – сказал он спокойно. – Я помню оружие, подобное этому.
– Отвратительные оружие, – сказал Альфред глухо. – Созданное, чтобы помочь меншам убивать. И быть убитыми потом. Мы его создали: их защитники, их спасители. Мы – их боги.
Раму гневно вспыхнул. Но он не мог отрицать правду слов, или отрицать существование уродливой вещи, которую держал в руке. Лезвие было живым. Раму сморщился; его рука задрожала. Казалось, он уже не желал прикасаться к нему, но и разлучиться с ним не мог.
– Позвольте мне взять это, – сказал Альфред.
Раму засунул клинок под пояс своих одежд.
– Нет, брат. Поскольку Балтазар сказал, что это – наша ответственность. Вы можете доверить мне его мне на хранение. Все будет хорошо, – добавил он, его, встретившись взглядом с Альфредом.
– Пусть забирает, – сказал Хуго Длань. – Я буду рад избавиться от проклятой вещи.
– Советник, – попросил умоляюще Альфред, – вы видели то, какие ужасные силы наша власть может вызвать к жизни. Вы видели зло, принесенное нами себе и другим. Не стремитесь увековечить это…
Раму засопел.
– В том, что случилось здесь, виновата эта патринка. Она и ее род продолжат творить разрушение, если мы их наконец не остановим. Мы приплывем в Лабиринт, как и планировали. Лучше готовьтесь к отъезду.
Он пошел прочь.
Альфред вздохнул. Хорошо, по крайней мере, когда они доберутся до Лабиринта, он позаботится об этом…
Во всяком случае он должен…
Или тогда он сможет…
Смущенный, несчастный, он попробовал еще раз подойти к Мейрит.
На сей раз собака преградила ему путь.
Альфред попытался обойти животное.
Пес мешал ему, виляя влево, когда Альфред хотел обойти его справа, прыгал вправо, когда Альфред захотел миновать его с левой стороны. Альфред остановился, безнадежно запутавшись в собственных ногах. Он с недоумением уставился на животное.
– Что ты делаешь? Почему не подпускаешь меня к ней?
Пес громко залаял.
Альфред попытался отогнать его в сторону.
Пес проигнорировал его и фактически нарушил соглашение. Он рычал и скалил зубы.
Пораженный Альфред отступил на несколько шагов.
Довольный пес помчался вперед.
– Но… Мейрит! Она нуждается во мне, – сказал Альфред и сделал неуклюжую попытку обойти собаку с фланга.
Проворный по своей природе, как будто он был погонщиком овцы, пес уклонился. Прикусив ногу Альфреда за лодыжку, животное потащило его назад через всю палубу.
Балтазар поднял голову; черные глаза проникали в существо Альфреда.
– О ней будут хорошо заботиться, я обещаю вам, Брат. Идите и делайте то, что вы должны, не волнуйтесь за нее. Я слышал то, что вы сказали про людей в Лабиринте. Я сделаю собственные выводы, основанные на собственных трудных уроках. Прощайте, Альфред, – Балтазар добавил с улыбкой: – Или как там вас на самом деле зовут….
