– Альфред?
Голос звал его откуда-то издалека, сквозь время и пространство. Это был обморок, от которого он еще не очнулся. Голос требовал прийти в себя, вернуться.
– Альфред!
Рука легла на его плечо и встряхнула его. Альфред опустил взгляд на руку, заметил бинты. Он был испуган и постарался вырваться, но не смог. Рука ухватила его крепко.
– Нет, пожалуйста, оставь меня в покое! – захныкал Альфред. – Я в своей усыпальнице. Я в безопасности. Здесь мирно и спокойно. Никто не сможет ранить меня здесь. Позволь мне уйти!
Рука не позволила ему вырваться. Она крепко поддерживала его и тянула куда-то, этот сильный захват не был соперническим, но дружеским и утешительным, поддерживающим и обнадеживающим. Он увлекал его назад, в мир живых.
И затем, когда он еще окончательно не успокоился, рука оторвалась от него. Бинты упали. Он увидел, что эти рука покрыта кровью. Жалость наполнила его сердце. Рука была протянута, почти касалась его.
– Альфред, ты мне нужен.
И кроме того, у его ног примостился пес, который внимательно разглядывал его влажными глазами.
– Ты мне нужен.
Альфред ухватился за протянутую руку и пожал ее.
Рука сжала его запястье довольно болезненно, резко оттолкнула его назад, так что Альфред не смог устоять на подгибающихся ногах и покатился на пол.
– И стой подальше от этого проклятого стола, ясно тебе? – Эпло распоряжался, возвышаясь над ним и свирепо разглядывая его. – Мы почти потеряли тебя в тот раз. – Он сурово сверлил взглядом Альфреда, но сквозь показную суровость проскальзывала озабоченность, а на губах играла тихая улыбка. – Ты вообще как, в порядке?
Пытаясь встать на четвереньки на пыльном мраморе, Альфред не ответил. Он мог только пристально разглядывать в бессловесном изумлении Эпло – Эпло, стоящего прямо перед ним, Эпло, который, оказывается, живой!
– Ты выглядишь, – сказал Эпло, внезапно ухмыльнувшись, – в точности как этот пес.
– Мой друг! – Альфред наконец смог нормально сесть. Его глаза наполнились слезами. – мой друг…
– Сейчас не время распускать нюни, – предупредил Эпло. – И вставай же, проклятье на твою голову. У нас почти нет времени. Повелитель Ксар…
– Он здесь! – испуганно воскликнул Альфред, поднимаясь на ноги. Он задержался, повернувшись лицом к
Альфред начал моргать. Не Саамах. Конечно, не Ксар. Джонатан стоял во главе стола. Кроме него там был только Хуго Длань, жесткий и напряженный.
– Почему…. я видел Ксара… – другая мысль посетила Альфреда. – Ты! – Он то приближался, то удалялся от Эпло, вглядываясь в его лицо. – Ты. Ты настоящий?
– Из крови и плоти, – сказал Эпло.
Сила руны, вытатуированных на его руках, сильно и заботливо поддерживала Альфреда, помогала сартану, который был чрезвычайно бледен и покачивался.
Альфред робко потянулся костлявым пальцем, осторожно потыкал Эпло.
– Ты выглядишь реальным, – решил он в конце-концов. Затем осмотрелся вокруг. – А собака?
– Песик убежал, – ответил Эпло. И улыбнулся: – Возможно, он унюхал колбасу.
– Не мог убежать, – сказал Альфред боязливо. – Часть тебя. В прошлом. Но как это все могло случиться?
– Этот чертог, – ответил Джонатан. – Проклятый… и благословенный. В случае с Эпло рунная магия сохранила его тело живым. Магия этого чертога внутри Седьмых Врат оказалась способна вселить душу назад в тело.
– Когда принц Эдмунд пришел сюда, – припомнил Альфред, – его душа наконец освободилась от тела.
– Он был мертв, – ответил Джонатан. – И воскрес только силой некромантии. Его душа была в рабстве. В это состоит разница.
– Ах, – воскликнул Альфред, – кажется, я начинаю понимать…
– Чрезвычайно рад за тебя, – прервал Эпло. – Сколько лет вам понадобиться для того, чтобы достичь окончательного понимания? Как я говорил, у нас совсем мало времени. Мы установили контакт с высшей силой.
– Я знаю как! Я был там, во время Разделения! Саамах был здесь и все Советники собрались вокруг стола. И вы были… Ничего не понимаю, – Альфред смиренно замолчал, перехватив беспокойный взгляд Эпло. – Я расскажу вам также, но попозже.
– Здесь четыре двери, – уточнил Альфред, – те, которые слегка приоткрыты, каждая ведет в один из четырех миров. Дверь наверху ведет в Лабиринт. Дверь, которая заперта, должна открыть путь в Вортекс, а дверь, которая широко открыта, и есть те самые Врата Смерти.
Эпло проворчал:
– Я ведь просил стоять подальше от проклятого стола. Что дверь не должна вести никуда, кроме как внутрь зала. В том случае, если ты забыл это, мой друг, это та самая дверь, через которую мы вошли сюда. Хотя, как я припоминаю, ты прикрыл ее, когда мы вышли. Или, точнее, она почти прихлопнула тебя.
– Но это было на Абаррахе, – возразил Альфред. Он беспомощно огляделся вокруг, и внезапное знание ужаснуло его. – Мы не в Чертоге Проклятых. Мы не на Абаррахе. Мы – внутри Седьмых Врат.
Эпло скептически сдвинул брови.
– Вы здесь, – сказал Альфред.
Эпло вновь пожал плечами.
– Я проснулся, наполовину замерзший, в тюремной камере. Я был один. Ни единой души вокруг. Я вышел в коридор и стал двигаться внутрь его, туда, куда указывал голубой свет рун. Затем я услышал твой голос, ты что-то напевал. Защитные руны пропустили меня. Я пришел прямо сюда, найдя дверь открытой. Потом вошел внутрь. Ты сидел за проклятым столом, и как всегда хныкал и извинялся.
Сбитый с толку Альфред посмотрел на Джонатана.
– Мы все еще на Абаррахе? Я чего-то не понимаю…
– Поскольку вы вошли в Седьмые Врата, вы нашли Седьмые Врата. Сейчас вы в Седьмых Вратах.
– …Седьмых Вратах, – повторило эхо, и это был радостных звук.
– Та дверь, – Джонатан бросил взгляд в направлении двери, помеченной сиглой как Врата Смерти, – стояла открытой все эти века. Закройте Врата Смерти, вы должны закрыть эту дверь.
Чудовищность этой задачи ошеломила Альфреда. Совет Семи и сотни других могучих сартанов создали и открыли эту дверь. А закрыть ее должен он один?
– Как я очутился здесь? – потребовал ответа Эпло, который еще не до конца поверил в происходящее. – Я не использовал магию.
– Не магия, – ответил Джонатан. – Знание. Самопознание. Это и есть ключи
