– Как плохо, что здесь нет Таса, – с улыбкой произнес Палин.
– Какого Таса? – Дуган нахмурился и резко развернулся. – Ты, конечно, не имел в виду Тассельхофа Непоседу? Кендера?
– Его. Ты его знаешь?
– Нет, – проворчал гном, – с ним знаком один мой друг. Этот сумасшедший гном сидит под деревом рядом с моей куз... рядом с тем местом, где я работаю, и изо дня в день строгает деревяшки и бормочет: «Дверная ручка для кендера».
– Друг? – переспросил заинтересованный Палин. – Очень похоже на историю, которую отец рассказывал о Флинте...
– Неважно! – раздраженно оборвал его Дуган. – И хватит говорить о кендерах! У нас и так хватает забот. Брррр. – Он поежился. – Прямо мурашки бегают...
В запутанном сознании Палина замерцали первые проблески понимания. Он смутно начал видеть правду. Но хотя свет и просветлил его мысли, они оставались все такими же запутанными, он никак не мог в них разобраться или даже просто решить, следует ему чувствовать облегчение или еще больший страх.
– Может быть, нам разбить зеркала, – предложил Танин, моргая и стараясь прогнать море ярко-голубых точек, плавающих перед глазами, – Я бы не стал, – предостерег Дуган. – Это устройство может взорваться.
– Хочешь сказать, что замок заминирован? – взволнованно спросил Стурм.
– Нет! – раздраженно ответил Дуган. – Хочу сказать, что он сделан гномами. И может взорваться.
– Если бы он взорвался, – Танин задумчиво потер подбородок, – то, вероятно, разнес бы дверь.
– И нас вместе с ней, – заметил Палин.
– Только тебя, младший брат, – обнадежил его Стурм. – Мы будем внизу, у лестницы.
– Надо попытаться, Палин, – решил Танин. – Мы не знаем, как скоро на нас снова подействует сила Серого Камня. Возможно, взрыв окажется несильным, – добавил он, успокаивая. – Устройство все-таки не очень велико.
– Не очень, оно просто занимает всю дверь. Ну ладно, – проворчал Палин. – Отходите.
Предупреждение было излишним. Дуган уже спешил вниз, за ним спускался Стурм, Танин зашел за угол, но стал так, чтобы видеть Палина.
Осторожно подкравшись к устройству, Палин занес конец жезла над первым зеркалом, отвернув лицо и зажмурив глаза. В этот момент, однако, из-за двери донесся голос:
– Я думаю, что вам всего лишь нужно повернуть ручку двери.
Палин остановился.
– Кто это сказал? – крикнул он, пятясь.
– Я, – жалобно ответил голос. – Просто поверните ручку двери.
– Хочешь сказать, что дверь не заперта? – удивленно спросил Палин.
– Все мы несовершенны, – ответил, оправдываясь, голос.
Палин осторожно протянул руку и, отсоединив несколько рычагов и отвязав несколько веревок, повернул ручку двери. Послышался щелчок, и дверь со скрипом отворилась.
Войдя в помещение с некоторым трудом – его балахон зацепился за шестеренки, – Паями удивленно огляделся по сторонам.
Он оказался в зале, имеющем форму конуса – круглое внизу, сходящееся в одну точку наверху. Помещение освещали масляные лампы, установленные через равные промежутки вдоль круглой стены. Танин, вошедший следом, уже хотел шагать дальше, но Палин остановил его.
– Подожди! – предостерег Палин, хватая Танина за руку. – Смотри!
На полу!
– И что это? – спросил Танин, – Какой-то рисунок...
– Это пентаграмма, магический символ, – тихо проговорил Палин. – Не заходи в круг ламп!
– Для чего она тут? – Стурм посмотрел через широкое плечо Танина, а Дуган прыгал сзади, пытаясь хоть что-нибудь увидеть.
– Думаю.. да! – Палин посмотрел на самый верх. – Она удерживает Серый Камень! Смотрите! – Он указал рукой.
Все закинули головы и принялись глядеть вверх, все, кроме гнома, который начал громко ругаться из-за того, что ему ничего не видно. Встав на четвереньки, Дуган наконец сумел протиснуть голову между ног Танина и Стурма и, вывернув голову, посмотреть вверх.
– Да, друзья, – сказал он. – Это она! Серая Драгоценность Гаргата!
В воздухе, под самой вершиной конуса, висел Камень серого цвета.
Форму его невозможно было различить, так же как и размер, поскольку они постоянно изменялись – сначала Камень казался круглым и размером с кулак; затем сделался призмой величиной с человека; потом кубом, не больше женского украшений, и снова приобрел форму шара... Когда они только вошли в помещение. Камень был темным, он даже не отражал света от ламп внизу. Но сейчас вокруг него начало появляться мягкое серое собственное свечение.
Палин почувствовал, как тело покалывает колдовская сила. В сознание нахлынули слова заклинаний неимоверной силы. Дядя по сравнению с ним был ничтожеством! Он будет править миром, небесами, Бездной...
– Спокойно, младший брат, – донесся до него голос издалека.
– Доверься мне. Танин! – воскликнул Палин, протянув к брату руки.
– Помоги мне драться с Камнем!
– Бесполезно, – раздался голос, который они слышали из-за двери, но на этот раз в нем звучали грусть и отчаяние. – Ты не можешь с ним драться. Он поглотит тебя так же, как и меня.
Оторвав взгляд от серого свечения, которое уже почти ослепляло его, Палин оглядел коническое помещение. Напротив того места, где стоял, он разглядел большое кресло с высокой спинкой, прислоненное к украшенной гобеленом стене. На спинке были вырезаны различные руны и магические надписи, рассчитанные на то – по всей видимости, – чтобы защищать колдуна от тех существ, каких он призовет себе на службу. Голос, похоже, доносился со стороны кресла, но Палин никого в нем не видел.
Затем...
– Паладайн, смилуйся! – в ужасе воскликнул юный маг.
– Поздно, слишком поздно, – пропищал голос. – Да, я князь Гаргат.
Несчастный князь Гаргат. Добро пожаловать в мое жилище.
На мягкой подушке кресла сидел ежик и делал изящный, хотя и скорбный, жест лапкой.
– Можете подойти поближе, – произнес князь Гаргат, приглаживая усики дрожащей лапкой. – Только не заходите в круг.
