Стражи утраченной магии

близкими о подобных вещах почти не говорили. Распространенное у людей приветствие «Как поживаете?» для эльфов звучало оскорбительно, ибо никому из них и в голову не пришло бы задавать другому столь интимные вопросы. Поэтому, как бы ни волновало Защитника состояние собеседницы, он был вынужден подчиниться правилам приличия и продолжать беседу так, словно ничего не случилось.

— Владыки не являются препятствием, — сказал Защитник. — Дамре придется встать на мою сторону. У нее нет выбора.

Госпожа Годелива недоверчиво посмотрела на него, но промолчала и перешла к следующей теме их разговора — нападению на Портал Тромека.

— Силы короля Дагнаруса заняли позицию вдоль ниморейской границы, — сообщила она. — Разумеется, тааны скрыты от глаз. Когда его величество удостоверится, что принадлежащая эльфам часть Камня Владычества находится в надежных руках и вне досягаемости Божественного, он начнет нападение на Портал. Вам необходимо сделать так, чтобы оно прошло успешно.

— Разумеется. А как идет война с Карну? — спросил Защитник. — Карнуанский Портал уже взят?

Госпожа Годелива нахмурилась. Она наградила Защитника холодным, недовольным взглядом.

— Успехи в войне с Карну не столь значительны, как хотелось бы, но они есть.

Защитник в учтивых выражениях пожелал королю удачи, хотя сам он сомневался в возможности падения Карну. Во всем Лереме Карнуанская армия считалась самой обученной и наилучшим образом вооруженной. Шпионы Защитника доносили, что король Дагнарус завяз в войне с Карну, поскольку серьезно недооценил стойкость и решимость карнуанцев. Им удалось прорвать осаду своей столицы Далон-Рена. Дагнарус понес тяжелые потери, потому что из соседнего Карфа-Лена прибыло подкрепление. Оказавшись между молотом и наковальней, тааны были вынуждены отступить. Осада Карнуанского Портала продолжалась, но сам Портал еще держался.

— Собирается ли король Дагнарус посылать подкрепления в Карну? — поинтересовался Защитник. — Я спрашиваю об этом лишь потому, что он оголяет некоторые участки фронта. Я должен быть уверен в успехе нападения на Новый Виннингэль. Думаю, госпожа Годелива, вам понятна моя обеспокоенность.

— Я вас вполне понимаю, мой господин, — ответила она. — Король Дагнарус считает, что войск в Карну более чем достаточно для одержания победы. Как я уже говорила, когда Дагнарус завладеет Виннингэлем, он ударит по Карну одновременно с востока и запада. Падет ли Карну сейчас или позже — все равно это неизбежно.

Так, подумал Защитник. Значит, Дагнарус не станет посылать туда подкрепление. Его войскам в Карну придется довольствоваться тем, что у них есть. Интересно, знают ли таанские командиры, что они брошены на произвол судьбы? Возможно, знают. Но тааны высоко ценят гибель в бою, поэтому, скорее всего, их не особо беспокоит подобная участь.

— Портал Тромека падет. Я позабочусь об этом, — сказал Защитник. — В свою очередь, король Дагнарус обязуется, что поведет свои войска только через Портал и в течение двадцати четырех часов покинет наши земли. После этого Портал вновь перейдет в наши руки.

Гостье наскучили разговоры о войне. Слушая Защитника, она следила глазами за парой восхитительных белых цапель. Они скользили по прозрачной воде пруда. Их длинные изящные лапы двигались неторопливо. Ветер шевелил перья на их головах. Потом самец заметил в воде рыбу. Изогнув шею, он клювом ухватил добычу, которую тут же преподнес своей подруге. Та с достоинством приняла подарок и заглотнула рыбу целиком.

Госпожа Годелива еще немного полюбовалась на птиц, после чего сказала:

— Не волнуйтесь, мой господин, король Дагнарус выполнит свои обязательства. Поскольку вы оба никогда не встречались, мне вполне понятны ваши сомнения. Зная об этом, я предлагаю себя в качестве заложницы его величества. Я останусь в Глимрэ, в вашей власти. Если король Дагнарус нарушит свою клятву, у вас будет полное право излить весь свой гнев на меня.

— В таком случае у меня больше нет сомнений, — с придворной учтивостью ответил Защитник. — Я хорошо знаю, что король Дагнарус никогда не подвергнет риску столь прекрасную женщину, которую он так высоко уважает и ценит.

Госпожа Годелива скороговоркой пробормотала благодарность за этот комплимент, еще раз заявив, что недостойна его. Все это время она смотрела не на Защитника, а на цапель.

— Нам осталось поговорить лишь о Камне Владычества, — сказал Защитник, и эти слова сразу же вернули внимание его гостьи. Камень интересовал ее больше, чем все остальное. — Вы серьезно рискуете. Признаюсь, мне очень не хочется подвергать вас такой опасности.

— Я не преуменьшаю опасность, мой господин, однако мне кажется, что вы преувеличиваете ее. Наш замысел продуман до мелочей. И если, — смиренным тоном добавила она, — что-то пойдет не так, во всем обвинят меня. Я к этому готова.

— Если вы исполнены такой решимости…

— Исполнена, мой господин. Мы все обсудили и предусмотрели. Теперь уже слишком поздно отступать.

Защитник и на этот раз уступил настойчивости гостьи.

— Прекрасно. Когда пропажа Камня Владычества обнаружится, я разошлю своих посланцев по всем уголкам нашего государства и объявлю, что сами боги подали нам знак. Они отвернулись от Божественного. Вы уже нашли надежное место для хранения Камня?

— Конечно же, нашла, — спокойно ответила госпожа Годелива. — В этом вы можете быть полностью уверены.

Защитник долго и пристально глядел на нее. Вопреки желанию, в памяти всплыли слова Досточтимого Предка: Этот Дагнарус — чудовище, исчадие зла. И с таким гнусным существом ты собираешься заключить союз ? Защитника восхищала красота госпожи Годеливы, однако он не был легкомысленным юнцом, чтобы поддаться чувствам и полностью утратить здравый смысл. Защитник был рослым и даже по меркам поджарых эльфов считался худощавым. Подтверждая одну поговорку эльфов, его тело состояло из мышц, костей и честолюбивых устремлений. Защитник был женат. Его брак, как принято у эльфов, был предопределен заранее. Супруги произвели на свет требуемое количество детей, вместе появлялись тогда, когда это диктовали правила приличия, — вот, пожалуй, и все, что их связывало. Защитник не заводил любовниц, зная, что это может оказаться для него опасным. Все в его жизни измерялось единственной мерой — жаждой власти. Этой же мерой он измерял и госпожу Годеливу.

— Я останусь у вас, Защитник, — тихо произнесла гостья. — С этого момента моя жизнь — в ваших руках.

— Вы знаете, госпожа Годелива, что меня глубоко огорчает даже сама мысль причинить вам вред.

Гостья, не вставая, поклонилась.

— Но от этого огорчения, — осторожно добавил он, — я сумею быстро оправиться.

— Я не доставлю вам огорчений ни в чем, мой господин, — сказала госпожа Годелива.

На берегу вновь появился Хранитель ключей. Поймав взгляд своего господина, он подал знак. Госпожа Годелива тоже заметила этот знак и поспешно встала, сказав, что, как бы ей ни было приятно в обществе Защитника, она больше не может себе позволить отрывать его от неотложных дел. На это Защитник учтиво ответил, что был бы готов целый месяц провести в ее обществе, и