своей жертвы. Когда любой из врикилей кого-то убивает кровавым ножом, все остальные врикили ощущают это. На мгновение всех их связывают узы зловещего наслаждения.
Приятное состояние Шакура сменилось удивлением, а потом и беспокойством. Перед его мысленным взором встал образ Ланы. Шакур ясно увидел ее лицо; столь же ясно, как в тот день, когда Кинжал врикиля нашел ее достойной стать врикилем и забрал у нее жизнь.
Но сейчас Ланы уже «не было в мертвых» (не скажешь ведь про врикиля — «не было в живых!»). Значит, ножом, который Лана сделала из собственной кости, воспользовался кто-то другой.
Кто-то нашел этот нож и только что оборвал им чью-то жизнь. С помощью Пустоты, являвшейся его сущностью, Шакур попытался увидеть того, в чьих руках оказался нож Ланы. Но он промешкал; образ ускользнул раньше, чем врикиль сумел что-либо разглядеть.
Остановив лошадь, Шакур задумался о возможных последствиях и о том, какую роль они могут сыграть в его поисках Камня Владычества. Шакур не ощущал Камня Владычества, поскольку никогда не видел и не касался его. Зато он безошибочно ощущал кровавый нож.
Теперь у Шакура появилась возможность найти того, кто похитил нож Ланы. Когда в следующий раз похититель им воспользуется, Шакур окажется наготове и сумеет его рассмотреть. Через силу Пустоты он восстановит связь с ножом. Как только это произойдет, Шакур получит доступ в сны человека, похитившего нож.
Сотканные из ткани теней, сны были превосходным орудием для владевшего магией Пустоты. Необходимо только научиться находить нужный сон, взламывать скорлупу мимолетных образов и бессмысленных видений, чтобы отыскать в сердце спящего крупицу правды. Проникнув в сон нового владельца кровавого ножа, Шакур сможет немало узнать о нем. Если этот человек не имеет никакого отношения к Камню, Шакур не станет напрасно тратить время и разыскивать его. Если же, наоборот, новый владелец окажется тревинисом, да еще каким-то образом связанным с умершим Владыкой, тогда Шакур будет готов последовать за ним хоть на край Лерема.
Шакур вновь ощутил голод, но выбор перед ним уже не стоял. Он вполне мог задержаться и утолить свой голод. Теперь ему незачем торопиться к селению тревинисов. Надо лишь подождать, когда нож Ланы снова «заговорит» в руках нового владельца.
Шакур продолжил путь, но ехал достаточно неспешно. Его терпение оказалось вознаграждено. Он увидел на дороге следы конских копыт. Судя по отпечаткам, на копытах были железные подковы. Значит, карнуанский дозор. Следы были свежими. Дозорные не успели отъехать далеко. Довольный Шакур почувствовал облегчение. У него будет возможность не только утолить голод, но и найти себе другую лошадь.
Назавтра солдаты карнуанского дозора, проснувшись ранним утром, обнаружили, что одного из их товарищей ночью убили. Они застыли от удивления, поскольку никто из них ничего не слышал. Солдат был убит ударом кинжала в сердце; лезвие оставило лишь небольшую рану, и крови вытекло совсем немного. Должно быть, солдат умер мгновенно. Но он явно видел приближавшуюся смерть, ибо панический ужас исказил черты его лица до неузнаваемости. Карнуанцев вдруг охватил такой неописуемый страх, что они поспешно похоронили мертвеца и даже никак не обозначили его могилу. Вскочив на коней, они ехали весь день и большую часть ночь, боясь остановиться. Прошло еще много, очень много ночей, прежде чем к ним вернулся сон.
Утолив наконец голод, Шакур принял вид карнуанского солдата и в таком обличье проехал через Дикий Город. Там он узнал, что отряд наемников проезжал здесь всего два дня назад. Торговец снадобьями показал ему дорогу, по которой солдаты отправились дальше. Шакур двинулся по ней и вскоре добрался до места, где отряд свернул в сторону. Огромные следы баака безошибочно указывали ему направление.
Шакур подъехал к озеру. Он постоял на берегу, вглядываясь в воду и пытаясь увидеть хоть какой-то признак Портала, скрытого на дне. Он так ничего и не увидел и мог бы усомниться в существовании Портала, если бы не следы баака. Они вели прямо в воду. Значит, баак почуял магию.
В этот момент Шакур заметил дым.
Струйки дыма, закручиваясь, поднимались вверх. День стоял тихий и безветренный. И дым этот явно шел не от домашних очагов селения.
Шакур пришпорил лошадь и на полном скаку подлетел к селению тревинисов.
Он резко осадил лошадь и огляделся по сторонам. Он не заметил ничего необычного, во всяком случае, так ему сначала подумалось. Все деревянные лачуги, которые эти дикари называли домами, были сожжены дотла. В нескольких местах еще тлели обугленные бревна, дым которых он и заметил от озера.
Деревня была пуста. Ни души.
— Грисгель! — крикнул Шакур, привставая в седле, чтобы лучше видеть. — Пустота тебя возьми! Куда ты запропастился?
Никто не ответил. Порыв ветра понес дым вдоль бывшей деревни. Шакур поворачивал лошадь и вглядывался во все стороны. Только ветер, он один носился над пепелищами. Шакур не услышал никаких звуков. Казалось, звуки вообще исчезли отсюда.
Озадаченный, Шакур въехал на пепелище. Но и здесь, сколько он ни вертел головой по сторонам, он ничего не увидел. Тогда он подъехал к кругу, выложенному из белых камней. Шакур остановился. Живым и мертвым он провел в мире почти двести пятьдесят лет, но никогда еще не видел ничего подобного.
Наконец он нашел Грисгеля. Он нашел наемников и баака. Все были мертвы.
Труп Грисгеля лежал на земле. Тревинисы связали его по рукам и по ногам, загнали ему в живот кол и оставили умирать. Труп уже начал разлагаться. Вокруг тела Грисгеля лежали тела его солдат. У одних были перерезаны глотки, у других из пробитого глаза торчала стрела. В самом центре круга, на столбе, возвышалась отрезанная голова баака. Обезглавленный труп его представлял собой сплошное кровавое месиво. Земля и окрестные камни были обильно залиты кровью.
Вне всякого сомнения, здесь произошла тяжелая битва. Погибло немало тревинисов, но их тел Шакур не видел. Не увидел он и тел пеквеев, обычно живших по соседству с тревинисами. Шакур проехал туда, где жили пеквеи. Их жилища тоже были пусты.
Ясно было одно: тревинисы расправились с Грисгелем, наемниками и бааком. Потом они сами подожгли свои лачуги, забрали пеквеев и ушли. Но вначале они непременно должны были похоронить своих погибших.
Может, еще не все потеряно, подумал Шакур.
Знакомый с обычаями тревинисов, Шакур искал до тех пор, пока не обнаружил место погребения. Как он надеялся и ожидал, земля, которой они завалили вход, была утоптана совсем недавно. Тела тревинисов его не интересовали. Если только его предположения были верны, где-то здесь должно находиться и тело умершего рыцаря, отыскавшего Камень Владычества. Разумеется, Шакур был не настолько наивен, чтобы рассчитывать увидеть Камень висящим у мертвеца на шее. Однако он всерьез намеревался узнать, кому Владыка передал свое сокровище и куда отправил посланца с Камнем.
С помощью магии Пустоты Шакур мог оживлять мертвых. Нет, он не был способен снова вдохнуть в них жизнь, но этого ему и не требовалось. Ему нужно было оживить труп и привлечь туда успевшую отлететь душу, куда бы она ни направилась — к богам или в Пустоту. Лишь одно немного волновало Шакура — не опоздал ли он с оживлением. Обычно маг Пустоты, производящий подобный ритуал, должен был успеть это сделать в течение двух дней после смерти. Но со времени смерти рыцаря прошло уже несколько недель. Правда, ни один маг Пустоты и никакой врикиль не могли по силе сравниться с Шакуром. Он был готов вступить в борьбу с самими богами, только бы заполучить душу рыцаря.
Шакур приблизился к склепу и приготовился копать.
