Пеших. Дворфы не понимали истинной ценности Камня; он не являлся для них предметом, который стоило бы красть. Вольфрам впервые встретил дворфа, знавшего о Камне. Сомель был торговым городом, куда допускали чужеземцев (хотя и не везде). Взрослые дворфы и не думали охранять Камень Владычества. Насколько помнил Вольфрам, этим занималась лишь горстка детей.
— Что тебе сказала монахиня Огонь? — спросил Вольфрам. — Она кого-нибудь подозревает?
— Не думаю, — ответил с недоуменным видом Колост. — Она — странная женщина. Вроде как будто и не из нашего народа, а только делает вид. Едва ли я могу ей доверять.
Произнося эти слова, Колост внимательно смотрел на Вольфрама.
— Зря ты сомневаешься, — сказал Вольфрам, отводя подозрения от монахини. — Если бы она знала, то наверняка сказала бы тебе. А что вообще она говорила?
— Сказала, что бессильна чем-либо помочь мне, но в монастыре сейчас как раз находится дворф, который знает о Камне Владычества, поскольку он — из числа Владык.
— Я был Владыкой, — раздраженно поправил Колоста Вольфрам. — Был. Но сейчас я — не Владыка. Я отказался от этого звания.
— Огонь мне так не говорила.
— Да что она знает обо мне? — теряя самообладание, воскликнул Вольфрам.
— Быть может, ты сам и отказался от этого звания, но Волк не освободил тебя от него. Это мне сказала Огонь.
Вольфрам недовольно фыркнул. Когда-то он принес клятву Волку, но то было так давно. Тогда ко всем подобным вещам он относился по-иному.
Колост встал.
— Давай продолжим разговор об этом утром. Не хочешь ли разделить со мной место у огня?
Когда дворф приглашал другого дворфа разделить место у его огня, это считалось большой честью, знаком дружбы. Однако Вольфрам вовремя усмотрел расставленную западню и нашел удобный повод отказаться.
— Благодарю тебя за предложение, Предводитель предводителей, — сказал он. — Но луна ярко светит, и дорога меня зовет. Я и так загостился в этом монастыре. Пора в путь.
Он ждал, что Колост обидится или рассердится. Вольфрам был готов к тому и другому.
— При краже убили детей, — вместо этого сказал Колост.
Вольфрам вздрогнул, будто ему всадили иголку.
— О чем ты? — настороженно спросил он. — Каких детей?
— Детей Даннера. Тех, кто сами вызвались охранять Камень Владычества. Похититель Камня убил их. Дети, как могли, пытались защитить Камень. Они погибли как герои. Желаю тебе мягкой травы, Вольфрам.
На языке дворфов это было равнозначно пожеланию счастливого пути. Колост повернулся и пошел в свой лагерь. Вольфрам еще долго стоял и глядел на огонь очага. Он всматривался в пламя до тех пор, пока у него не заслезились глаза.
Наконец-то он решился уйти отсюда.
Колост со свитой поднялись на рассвете, погасили костер и быстро свернули свое необременительное имущество. Предводитель предводителей кланов счел задачу выполненной. Он добрался до монастыря, сумел задать вопрос и получить ответ. Не важно, что он услышал совсем не такой ответ, какой хотел бы услышать. Колост принял его со стойкостью дворфа, привыкшего безропотно принимать послания судьбы. Более ничего не держало его в горном монастыре.
Стоя в тени, почти у самой двери, Вольфрам наблюдал за сборами соплеменников. Ночью он спал плохо, его тревожили непонятные сны. Проснувшись, Вольфрам решил все же расспросить Колоста поподробнее.
Длинная борода и отсутствие знаков принадлежности к клану сразу же выдавали в Вольфраме Пешего, и дворфы из свиты взирали на него с жалостью. Вольфрама эти взгляды давно уже не задевали. Часто, слишком часто ему приходилось ловить их на себе. Он направился прямо к Колосту, который проверял подпругу у своей лошади.
— Колост, — предупредил его воин из свиты. — К тебе этот…
Колост выпрямился. Если бы он довольно усмехнулся, понимающе улыбнулся или еще как-нибудь выказал свое торжество, Вольфрам немедленно повернулся бы и ушел. Но лицо Предводителя предводителей было сосредоточенно-серьезным. Казалось, он ничего не ждал от Вольфрама, и тот остался.
— Давно ли случилась та кража? — спросил Вольфрам.
Колост задумался.
— С того времени мы трижды видели в пути полную луну.
— Значит, три месяца назад? — воскликнул Вольфрам.
— Раньше добраться сюда мы не смогли, — сказал Колост. — Эльфы умеют летать, но мы — не эльфы.
— Эльфы тоже не умеют летать, — пробормотал Вольфрам.
— Трудно сказать, — уклончиво возразил Колост. — Я еще ни разу не видел эльфа.
— Ты немного потерял.
Вольфрам призадумался. Казалось, он что-то решал внутри и никак не мог решить. Потом он вновь повернулся к Колосту.
— Не знаю, какой помощи ты ждешь от меня по части той кражи. Даже если я поеду с тобой, мы доберемся до Сомеля только через три месяца, а то и позже. За это время вор может оказаться на другом краю света. Кто знает, где он сейчас.
Вольфрам покачал головой.
— Безнадежное это дело. Я ничем не смогу помочь. Да и вряд ли кто-то сможет. Единственное, мне приходится много странствовать. В пути чего только не наслушаешься. Я обещаю слушать во все уши, и если что-нибудь узнаю…
— Доброе утро, Вольфрам, — раздалось сзади.
Ранесса!
— А это твои друзья? Откуда они?
Вольфрам едва не подпрыгнул. Его волосы стали дыбом. Он вдруг ощутил такое отчаяние, что был готов броситься в пропасть.
Перед ним стояла прежняя Ранесса. Впервые с момента своего превращения в дракона она вернулась в человеческое обличье. Вольфрам успел позабыть ее черные нечесаные волосы, вечно лезшие ей в глаза, ее поношенные и замызганные кожаные штаны и блузу. Он успел забыть даже этот ее дикий, полубезумный взгляд.
Дворфы привыкли считать людей ниже себя. Свита неодобрительно переглядывалась. Колост тоже нахмурился.
До сих пор разговор происходил на фрингрезском — языке дворфов. Вольфраму пришлось перейти на эльдерский.
— Неподходящее время ты выбрала, Ранесса, — сердито проворчал он. — Мы с тобой могли бы поговорить и потом. И что ты здесь делаешь, да еще в таком виде?
— Да вот, пришла взглянуть, не ушел ли ты, — холодно ответила
