«Вжикни» нас!
Фьюить — и нету. То-то Карамон удивится!
— Я сказал, подойди ко мне, Тас, — повторил Рейстлин спокойным, невыразительным голосом. Взгляд его по-прежнему был прикован к гному-механику.
— Но, Рейстлин, ты же не собираешься оставить его здесь? — взвыл кендер.
Выпустив руку Гнимша, он шагнул вперед, умоляюще протягивая к магу узкие ладошки.
— Если ты собираешься бросить его здесь, то я, пожалуй, тоже останусь. Ему одному ни за что отсюда не выбраться. А ты знаешь, он придумал такой замечательный подъемник…
Пальцы Рейстлина обвились вокруг запястья Таса и рывком заставили его встать рядом.
— Нет, я не оставлю его здесь.
— Вот видишь? — обрадовался кендер, с торжеством оборачиваясь к Гнимшу. — Я говорил!.. Сейчас он «вжикнет» нас к Карамону. Иногда магия — это просто замечательная штука!
Тассельхоф попытался улыбнуться, хотя пальцы Рейстлина причиняли ему боль, но при виде лица товарища вдруг осекся. Он рванулся было обратно, но маг держал его крепко. Гнимш стоял в углу камеры совсем один, и вид у него был одновременно торжественный и испуганный. В руке он сжимал носовой платок Таса.
Кендер почувствовал себя неловко.
— О Гнимш! Не волнуйся. Все будет в порядке. Я же говорил тебе, что Рейстлин — мой дру…
Маг перехватил Таса одной рукой за шиворот, а вторую вытянул вперед и уставил на изобретателя указательный палец. Над самым ухом кендера раздался его негромкий голос, читавший заклинание.
— Аст кираннан кайр…
Ужас охватил Тассельхофа. Эти слова он однажды уже слышал.
— Нет! — завопил он и, извернувшись, поглядел в глаза магу. — Нет!!!
С этим отчаянным криком он толкнул Рейстлина своим маленьким телом и принялся дубасить его кулачками.
— Гардурм сот арн — Зух кали яларан! — спокойно закончил маг.
Кендер, все еще цепляясь за черный плащ Рейстлина, услышал в воздухе шипение и треск. Издав еще один невнятный крик, кендер обернулся и увидел, как молнии, сорвавшиеся с пальца Рейстлина, ударили Гнимша прямо в грудь. Страшная сила приподняла маленькое тело изобретателя над землей и с размаху швырнула о стену.
Изуродованное тело мешком сползло на пол. Гнимш даже не успел вскрикнуть
— так быстро все произошло. Обугленный кожаный фартук дымился, а в воздухе растекался тошнотворный запах горелого мяса. Пальцы, все еще сжимавшие носовой платок кендера, судорожно дрогнули и замерли.
Тас не мог сдвинуться с места. Он в ужасе смотрел на обугленное тело на полу, продолжая цепляться за черный, словно сажа, плащ Рейстлина.
— Идем, Тас, — сказал маг. Кендер повернулся к нему.
— Нет, — прошептал он, дрожа и пытаясь вырваться из железных пальцев Рейстлина. Затем он закричал, громко и пронзительно:
— Зачем ты это сделал?! Ты убил его! Убил моего друга! Почему?
— Это касается только меня, — ответил маг, продолжая крепко держать Тассельхофа за шиворот. — А теперь ты должен отправиться со мной.
— Нет, не должен! — в ярости воскликнул Тас, отчаянно пытаясь освободиться. — В тебе нет ничего интересного и любопытного — ты гадкий, злой, как все порождения Бездны! Ты ужасный, страшный, я никуда не пойду с тобой.
Никуда и никогда! Отпусти меня! Отпусти сейчас же!
Ничего не видя из-за слез, застилавших глаза, лягаясь, вопя и размахивая в бешенстве сжатыми кулаками, кендер принялся колотить Рейстлина что было силы.
Его отчаянные крики заставили деваров выйти из оцепенения. В панике они принялись вопить и метаться, привлекая внимание гномов в других камерах, которые столпились у решетчатых окон и дверей, пытаясь понять, что происходит.
Началось что-то неописуемое. Сквозь шум и гам едва пробивались крики стражников, которые, звеня оружием, пытались восстановить порядок.
Рейстлин, с холодным и мрачным выражением на лице, положил ладонь на лоб Тассельхофа и быстро пробормотал какое-то заклинание. В следующее мгновение тело кендера обмякло. Рейстлин подхватил Таса, прежде чем тот успел упасть на пол. Маг произнес еще одну магическую формулу и исчез вместе с кендером, оставив деваров в изумлении глазеть на то место, где они только что были, да на мертвое тело Гнимша, распластавшееся в углу.
Примерно через час после описываемых событий Харас, без труда ускользнув из-под домашнего ареста, пробрался на тот уровень темниц, где содержались изменники- девары, и быстро пошел по узким коридорам.
— Что тут у вас творится? — спросил он у сопровождавшего его стражника. — Отчего так тихо?
— Ну, некоторое время назад узники вроде бы подняли восстание, — пробормотал гном. — Мы так и не поняли, в чем дело.
Харас внимательно огляделся. Девары смотрели на него из камер не с ненавистью, как обычно, а с подозрением и страхом; Тревога королевского советника все росла. Он чувствовал, что случилось что-то пугающее и непонятное, и непроизвольно ускорил шаги. У последней камеры он остановился и заглянул внутрь.
При виде его все девары, которые еще могли двигаться, ринулись прочь от двери и забились в самые дальние и темные углы. Там они сгрудились и невнятно забормотали, указывая куда-то в передний угол, которого не было видно из коридора. Харас вошел в камеру и нахмурился, увидев в углу обожженный труп гнома-механика.
— Кто это сделал? — спросил Харас, метнув яростный взгляд на потрясенного и растерянного тюремщика. — И где кендер?
К его великому удивлению девары, вместо того чтобы угрюмо отрицать свою причастность, ринулись вперед, хором выкрикивая что-то непонятное. Стражник попятился, но Харас остался стоять. Коротким рубящим взмахом руки он заставил темных гномов затихнуть.
— Ты, — приказал он, указывая на девара, который все еще сжимал в руках кошельки Тассельхофа. — Откуда ты взял эти вещи? Что здесь произошло? Кто убил гнома-механика и куда девался кендер?
Девар сгорбился и шагнул вперед. Заглянув в его черные глаза, Харас с ужасом понял, что перед ним безумец.
— Я видел ее, — осклабился темный гном. — Видел. Высокая фигура в черном.
Она пришла за гномом-механиком и за кендером. Скоро она придет и за нами!
